Прекрасные похороны

Макгвайр Джейми

Трентон заметил, что близнецы отвлеклись, и воспользовался возможностью, бросившись на Трэвиса и прижав его к стене. За несколько секунд до этого Лииз вскочила и потянула в противоположный угол Джима с мистером Бейрдом. У нее была быстрая реакция — именно такая, какая, по моим представлениям, должны была быть у агента ФБР. В комнату ворвались другие агенты, но Трэвис рукой приказал им не вмешиваться.

Лицо Трентона было мокрым от слез.

— Зачем тебе понадобилось убивать этого Бенни, Трэвис? Почему ты не остался рядом с Томасом и

не защищал его, раз знал, что он в опасности?

— Я не знал, Трент, — ответил Трэвис, глядя в глаза своему брату. — Я не знал. Но даже если бы знал, я бы остался здесь, чтобы защитить свою семью.

Трентон схватил Трэвиса за воротник и толкнул к стене. Трэвис даже не пытался сопротивляться, и я задалась вопросом, почему.

— Он был твоей семьей. Он помог вырастить тебя, Трэвис. А ты просто оставил его справляться с этим в одиночку?

— Мне жаль, — искренне сказал Трэвис. — Мне так чертовски жаль, Трент. Ты понятия не имеешь, насколько плохо я чувствую себя из-за всего этого, или насколько хуже буду чувствовать себя потом, когда... Это несправедливо. Может, мне следует быть на его месте.

Шепли похлопал его по спине.

— Это мог быть ты. Могла быть Эбби, или, может, Джеймс, Джесс, Эзра или Мерик. И мы бы никогда не знали, что это произойдет.

Тайлер с растерянным выражением лица потер подбородок.

— Что ты хочешь сказать, Шеп? То, что случилось с Томасом, удача для нас?

— Конечно, нет, — ответил Шепли.

— Он говорит, что то, что произошло с Томасом, не должно было стать для нас предупреждением, — сказал Трентон. — Нас всех должны были предупредить, когда Трэвиса внедрили в чертову мафию как шпиона.

Тайлер сморщил нос.

— И ты собираешь обвинять в этом Трэвиса? Он об этом не просил. Он просто играет теми картами, что у него есть, чувак. Так что думай, прежде чем говорить вещи, о которых потом будешь сожалеть

— Он не будет жалеть о том, что задавал вопросы. — Сказал Шепли. — Если бы мы задали их много лет назад, может, сейчас никто не планировал бы похороны.

Трэвис выглядел задетым тем, что Шепли принял сторону Трентона.

— Серьезно? — Спросил Трэвис.

Шепли похлопал Трентона по плечу, показывая свою поддержку.

— Ты мой лучший друг, — сказал Трэвис, не веря.

— В этом случае ты не прав, Трэв. У нас есть право быть расстроенными из-за того, что вы наделали, — сказал он.

— Если вы не возражаете, — сказал Джим, поднося свой стул обратно к столу. — Мне надо кое-что сделать. Если возражаете, уходите. Эти похороны не организуют себя сами.

— Вы правы, — сказал мистер Бейрд, поправляя галстук и нервно оглядываясь. — Да, вы правы.

Парни сели, и Джим по очереди взглянул каждому в глаза.

— Больше ни слова. Я серьезно.

— Да, сэр, — в унисон ответили они.

— Дамы? — Сказал Джим, глядя на Америку, Камиллу и Фэйлин.

Они кивнули.

Даже после десяти лет трезвости мне все еще казалось странным, что не я была той,

от кого были неприятности. И еще страннее было чувствовать из-за этого гордость и уверенность в себе.

— Тогда ладно, — он перевернул страницу, и Лииз села рядом с ним на стул, разглядывая урны так, будто ничего не произошло.

ГЛАВА 21

Камилла

Джим решил провести похороны в актовом зале средней школы: людей ожидалось слишком много, чтобы все смогли поместиться в любой из небольших церквушек Икинса. Люди стояли у стен по всему периметру зала. Пришли одноклассники Томаса, его школьные друзья и друзья из футбольной команды. Сцена выглядела как небольшой ботанический сад — урну окружило многообразие цветов. Один из венков был подписан «сыну», другой «отцу», еще один «мужу».

Я сидела во втором ряду прямо за Лииз и не могла перестать наблюдать за ней, выискивая намеки хоть на какие-то эмоции. Она мужественно держалась и лишь несколько раз оглянулась, чтобы с неверием оглядеть собравшуюся толпу; при этом ей было будто неуютно и даже немного стыдно.

Приглушенные всхлипывания и разговоры наполняли зал. Казалось невероятным то, сколько людей знали Томаса и скольким он был небезразличен. Здесь были даже его коллеги из ФБР: они занимали три ряда позади семьи. Директор ФБР сидел за Трэвисом и потянулся к нему, чтобы похлопать по плечу.

Джек встал и с помощью Шепли осторожно поднялся по лестнице на сцену, после чего подошел к трибуне со сложенным листком в руке. Все стихли, и было слышно звук разворачиваемой бумаги. Джим откашлялся.

— Мой брат попросил меня прочитать это письмо вместо него. Не уверен, что сам легко с этим справлюсь, так что, пожалуйста, потерпите меня. — Он достал из кармана пиджака очки и надел их, подняв их пальцем по носу повыше.

— Мой дорогой Томас, — начал он и на мгновение остановился, прежде чем продолжить. — Ты мой первенец, и это значит, что мы с тобой провели довольно много времени одни, прежде чем на свет появились твои братья. Мы связаны с тобой уникальным образом, и я не уверен... Я не уверен, как смогу двигаться дальше в своей жизни без тебя. Но я уже произносил эти слова.

— Я помню момент твоего рождения. Помню первый раз, когда держал тебя на руках. Ты был маленьким гигантом. Тряс руками, кричал во все горло, и я был переполнен гордостью и ужасом. Воспитывать другого человека — невероятно ответственное дело, но с тобой все проходило так просто. Когда твоя мама умерла, и я погрузился в собственное горе, ты взял все на себя. И у тебя легко все получилось, ведь когда родились близнецы, ты настойчиво просил позволить тебе помочь подержать Тэйлора или Тайлера. Ты ходил за Трентоном с салфетками и трясся вокруг Трэвиса так, будто он в любой момент мог сломаться. Я никогда не видел, чтобы маленький мальчик заботился о малышах так, как ты, и я с нетерпением ждал момента, когда увижу, как ты будешь заботиться о своей дочке.