Прекрасные создания
Шрифт:
— Ты что?
— Ничего, — прикусив губу, ответила она. — Просто я хочу сказать тебе кое-что.
Я попытался угадать ее мысли по выражению лица. Мне вдруг показалось, что время пошло вспять; что мы снова стоим в коридоре школы после рождественских каникул. Я по-прежнему обнимал Лену за талию. Однако мне пришлось пересилить желание прижать ее к себе еще сильнее, чтобы она никуда не ушла.
— Хорошо, скажи. Ты можешь говорить мне все, что угодно.
Она уперлась ладонями в мою грудь.
— Это на тот случай, если сегодня ночью со мной что-нибудь произойдет. Чтобы
Лена посмотрела на меня, и я услышал ее голос в своей голове — такой же чистый и ясный, словно она говорила мне прямо в ухо. Когда люди произносят фразы вслух, в их общении что-то теряется. А она общалась со мной тем способом, который сам установился между нами. Так мы в самом начале отыскали друг друга. Так мы всегда находили причины для сближения при ссорах.
«Я люблю тебя, Итан».
В первый миг я не зная, что ответить, потому что фраза «я тоже люблю тебя» казалась мне не вполне достаточной. Она не выражала всего того, что я хотел сказать — что Лена спасла меня от этого города, от моей жизни, от моего отца. Наконец, от самого себя. Как могли четыре слова объяснить все это? Тем не менее я произнес их, потому что они выражали истину.
«Я тоже тебя люблю. Мне кажется, я всегда любил тебя».
Она вернулась в мои объятия и опустила голову мне на плечо. Я чувствовал тепло ее волос под своим подбородком. И я чувствовал что-то еще. Какую-то часть Лениной души, которой раньше никак не мог достичь, — ту, что она скрывала от мира. Я чувствовал, как эта часть открылась и впустила меня. Лена отдала мне кусочек себя — единственный кусочек, который был реальной Леной. Я хотел запомнить этот момент, чтобы всегда любоваться им, как снимком. Мне хотелось, чтобы он вечно оставался таким. К сожалению, он продлился всего лишь пять минут.
Мы с Леной медленно покачивались под музыку, когда Линк, растолкав локтями танцующие пары, направился прямо ко мне.
— Эй, я ищу тебя везде.
Он согнулся, уперся ладонями в колени и попытался восстановить дыхание.
— В чем дело?
Линк выглядел встревоженным, что было необычно для парня, который всю жизнь учился искусству злить свою мать и в то же время уходить от наказания.
— Твой отец. Он сейчас стоит в одной пижаме на балконе Музея павшим солдатам.
«Путеводитель путешественника по Южной Каролине» гласил, что Музей павших солдат был музеем Гражданской войны. Но на самом деле он размещался в старом доме Гэйлона Иванса и представлял собой его коллекцию вещей, имевших отношение к Гражданской войне. Гэйлон завещал свой дом младшей дочери Вере, которая отчаянно хотела стать членом ДАР. Вот почему она позволила миссис Линкольн и ее своре отреставрировать дом и превратить его в первый и единственный музей в Гэтлине.
— Прикольно.
Видно, отцу показалось мало того, что он вытворял в нашем доме. Теперь он решил прогуляться в пижаме по городу. Линк был смущен. Наверное, он ожидал, что меня удивят его слова. Он понятия не имел, что подобные штучки происходили ежедневно. Линк просто ничего не знал о моей жизни в последние
— Итан, он поднялся на балкон, чтобы спрыгнуть вниз.
Я одеревенел и не мог сдвинуться с места. Я слышал, что говорил мне Линк, но был не в силах пошевелить даже пальцем. Конечно, мне было стыдно за отца. Но я любил его, больного и безумного. И я мог сейчас потерять его!
«Итан, ты в порядке?»
Я посмотрел на Лену и прочитал в ее зеленых глазах тревогу. Этой ночью я мог потерять и ее. Потерять обоих. Лену и отца.
— Итан, ты слышишь меня?
«Беги к нему. Со мной все будет хорошо».
— Давай, парень! Двигайся!
Линк потащил меня за рукав. Забыв об имидже рок-звезды, он снова стал моим другом, пытавшимся уберечь меня от беды. Но я не мог оставить Лену.
«Мне не хочется бросать тебя здесь одну».
Краем глаза я заметил Ларкина, направлявшегося к нам. Наверное, он решил немного отдохнуть от Эмили.
— Ларкин!
— Да? В чем дело?
Почувствовав, что случилось неладное, он озабоченно нахмурился, хотя обычно его лицо выражало полное равнодушие.
— Ты можешь отвести Лену обратно домой?
— Запросто. А что такое?
— Просто обещай, что ты отведешь ее домой.
— Итан, со мной все будет хорошо. Беги!
Лена подтолкнула меня к Линку. Она выглядела такой напуганной, что у меня сжалось сердце. Я выжидающе смотрел на Ларкина.
— Да, дружище. Я сейчас же отведу ее домой.
Линк еще раз рванул меня за руку, и мы начали пробираться сквозь толпу. Похоже, он понимал, что минут через двадцать я могу превратиться в круглого сироту.
Мы бежали через незасеянные поля Равенвуда к развилке дорог и к Музею павших солдат. В воздухе стоял дым от мортир, гремевших на Медовом холме. Через каждые несколько секунд звучали выстрелы винтовок. Вечернее сражение шло полным ходом. Мы приблизились к краю плантации, где начинался Гринбрайр. В темноте я заметил желтые веревки, отмечавшие безопасную зону.
Что, если опоздаем?
Музей павших солдат выглядел безлюдным и темным. Перепрыгивая через две ступени, мы с Линком рванули на четвертый пролет лестницы. На третьем этаже я остановился. Линк тут же замер рядом. Он и на баскетбольной площадке инстинктивно предугадывал каждое мое движение — например, когда я хотел сделать ему пас.
— Твой отец наверху.
Однако я не мог пошевелиться. Взглянув мне в глаза, Линк понял причину моего страха. Он стоял рядом со мной на похоронах моей мамы и видел, как люди заваливали ее гроб белыми гвоздиками, пока мы с отцом, остолбенев, смотрели в могилу, словно сами тоже уже были не живыми.
— А если... Если он успел спрыгнуть?
— Вряд ли. Я оставил с ним Рид. Она бы не позволила.
Казалось, что из-под моих ног вышибли пол. Вспомнились слова Лены: «Если она применит к тебе свою силу и скажет прыгнуть с утеса, ты прыгнешь как миленький». Я взбежал вверх по ступеням и осмотрел коридор. Все двери были закрыты, кроме одной. Лунный свет разливался лужами на окрашенных сосновых половицах.