Прекрасный цветок
Шрифт:
Голова Евы буквально разрывалась от впечатлений одного вечера. Вот он, наглядный пример человека, бегущего от благ цивилизации. Если бы у нее была такая возможность! Но дела в «Ароматик» никогда не располагали к длительным отъездам…
— Вот, собственно говоря, и весь обман, — улыбнулся Норд. — Надеюсь, ты простишь меня?
— Норд! Ты заслуживаешь уважения, а не прощения! — Ева встала с дивана и, чтобы как-то снять напряжение, рожденное обилием событий и новостей, принялась наводить порядок в гостиной, убирая свечи и цветы, нелепо расставленные Фрэдом по комнате. — Знаешь,
— Дай-ка я тебе помогу. — Норд даже покраснел от похвалы. — Я не такой уж замечательный, каким ты меня представляешь. У меня за плечами довольно бурное и неприглядное прошлое, о котором я тебе когда-нибудь обязательно расскажу. — Норд провел ладонью по краю пиджака — вновь от волнения. — Не хочу, чтобы ты идеализировала меня, а затем разочаровалась. Но, поверь, не намерен ничего от тебя скрывать. — Он подхватил очередной подсвечник, поданный ему Евой. — Тебе надо переодеться и собрать вещи. Если ты разрешишь мне самому навести порядок, то можешь заняться сборами прямо сейчас.
— Ты просто чудо! — Еву оживила мысль о поездке: с блестящими глазами она дала Норду пару указаний и поднялась в маленькую комнату в поисках дорожной одежды.
Черный джип лениво переваливался через кочки неровной ночной дороги. Норд старался ехать медленнее, чтобы не разбудить мирно дремлющую рядом с ним Еву.
Теперь уже не важно, когда они доедут. Главное, они выбрались из города, гнетущего Еву впечатлениями прошедшего дня (а может, не только одного дня?). Норд боковым зрением посматривал на девушку, умиляясь ее сонному, спокойному выражению лица. Как редко на нем появлялось такое умиротворенное выражение. Норду казалось, что Ева постоянно находится на грани полного уныния, отчаянья. Преувеличение?
Конечно, он знает ее совсем недолго, но смог же он тогда, на острове понять, что в жизни девушки произошла драма. И для этого понадобилось всего каких-то полчаса. Она не пыталась вопреки всему веселиться и натягивать клоунскую улыбку на лицо; не скрывала горечь, но и не хотела делиться ею, видимо не только с Нордом, судя по тому, какие потоки невыплаканных слез он увидел после ухода Фрэда.
Интересно, что могло связывать эту милую чистую девушку с обезьяной, называющей себя ее мужем?
Страшно подумать, что мог сделать ей Фрэд, не появись неожиданная помощь. Просто чудо, что Норд оказался у дома Евы именно в это время. Норд с трудом усмирил прилив ярости, охватившей его, — гнусная ухмылка Фрэда до сих пор стояла у него перед глазами, а в ушах звучало мерзкое оскорбление, брошенное Еве. Вот выродок! Неужели он думал вернуть чувства девушки путем насилия и оскорблений?! Идиотизм!
Забудь о нем, уговаривал себя Норд, постарайся, чтобы для Евы все, связанное с этим мужчиной, осталось в прошлом, которое никогда бы уже не пришлось ворошить. Сожженным хламом воспоминаний. Как для тебя — Лив.
Джип дернулся и подпрыгнул —
Норд чуть было не зажмурил глаза от предвкушения, но вовремя очнулся. Эх, мечтатель — чуть поворот не пропустил!
Вот он, родной поворот! Раздвоенное молнией, ударившей три года назад, бутылочное дерево; ряды зонтичных акаций, приветливо шелестящих листвой, словно шепчущих: «Здравствуй, Норд! Мы рады твоему возвращению»! А вот и дом: небольшая, но прочная деревянная постройка, возведенная самим Нордом.
Сердце Норда радостно запрыгало. Как долго он не был здесь?! Кажется, полгода, или около того.
Что подумает Ева? Наверное, в доме скопилась пыль, там не прибрано…
Машина плавно затормозила у ворот, окрашенных в нежно-зеленый цвет.
Норд окинул взглядом все еще спящую девушку. Стоит ли нарушать ее покой? Лунный свет мягко освещал ее нежное, по-детски трогательное во сне лицо.
Нет, не стоит будить ее. Пусть забудет о своих проблемах до завтра. А уж завтра он постарается сделать так, чтобы она как можно меньше вспоминала о них.
Норд вышел из машины, открыл багажник и вынул из него пакеты с продуктами, купленными по дороге.
Ворота заскрипели, поддавшись напору сильного плеча. Норд оставил их открытыми, подошел к дому и, поставив пакеты, извлек из кармана увесистую связку ключей. Он и сам устал после сумасшедшего вечера и долгой дороги. Поворот ключа в замке — и дверь открыта.
В ноздри Норду ударил родной запах деревенского дома, мягкий, уютный, несмотря на долгое отсутствие хозяина. Что ж, здравствуй, дом.
Оставив продукты, Норд поднялся наверх, обустраивать «апартаменты» для своей гостьи. Пожалуй, больше всего Еве понравится маленькая комната.
Оклеенная светло-голубыми обоями с изображением птиц, она напоминала детскую. Большая мягкая кровать, пуфики рядом с небольшим столом, деревянная тумбочка, широкое окно, которое поутру наполнит комнату радостным светом. Да, это должно понравиться Еве.
На скорую руку Норд обтер запылившуюся мебель, постелил на кровать свой любимый комплект белья. Когда он был ребенком, это белье, с вышитыми на белоснежной ткани мишками коала, подарила ему заботливая бабушка. Постель готова, теперь вниз — за Евой, оставленной в машине.
Норд взял спящую девушку на руки. Легкая как пушинка! Ева слегка застонала во сне и, повернувшись, уткнулась в плечо мужчины. Норд почувствовал теплое дыхание девушки. Это ощущение взволновало его. Норду захотелось поцеловать нежное лицо, так доверчиво прильнувшее к его плечу. Нет, нельзя. Что подумает она, если проснется вдруг от этой, возможно неприятной ей ласки?
Норд понес девушку в дом, поднялся в маленькую комнату и бережно, осторожно положил ее на кровать. Он снял с нее маленькие кроссовки и легкую джинсовую курточку, оставив на ней брючки и футболку. Затем укрыл Еву одеялом, не отводя взгляда от изящных черт ее лица, ласковых губ и пушистых, чуть вздрагивающих ресниц.