Прекрасный дом

Коуп Джек

— Я предлагаю прочесать долину, — сказал Атер, продолжая рассматривать в бинокль отлогие склоны. — Если нам удастся спугнуть противника, то он очутится в мешке, ибо слева будут пулеметы, а справа конница и сорокадвухмиллиметровые пушки.

— Да, если они уже там.

— Я рискну.

Часть зулусов-наемников вперемежку с белыми пехотинцами была выстроена широким полукругом. Позади нее, на некотором расстоянии друг от друга, верхом, построились офицеры в фуражках с синими околышами. Том с половиной своего взвода, в тесном строю, занял центр, вторая половина должна была следовать в арьергарде.

— Не нравится мне это дело, не люблю я охотиться на цесарок, — сказал он, прощаясь с Дональдсоном, которому предстояло командовать арьергардом.

Отряды наемников спустились с холма, и долина, казалось, поглотила

их. Как многие глухие, бездорожные долины, она была более неровной, чем казалось на первый взгляд, а кусты акации, высокая, доходившая до седла трава и скрытые валуны еще более замедляли движение. Чтобы не потерять друг друга из виду, люди то и дело перекликались, но по звукам их голосов нельзя было безошибочно судить о расстоянии. Они медленно двигались вперед, куда больше озабоченные тем, чтобы как-то пролезть через чащу, чем прочесыванием кустарника. Кавалеристы и офицеры отрядов наемников вынуждены были спешиться, чтобы преодолеть крутой спуск, который они не разглядели с вершины. Оттуда спуск казался им более отлогим, чем был на самом деле, они полагали, что он заканчивается сухим оврагом с крутыми склонами. На самом деле ровная, поросшая кустарником полоса кончалась сразу же за оврагом, а дальше шел крутой, поросший лесом подъем с большими скалистыми уступами.

— Ну, ребята, кажется, работка предстоит нелегкая, — сказал Том.

Внезапно впереди раздалось быстрое «бум-бум-бум!» и «ух-ух!» сорокадвухмиллиметровой пушки. Эхо подхватило эти звуки и разнесло их по холмам. Им стала вторить другая пушка. Взрывы снарядов и эхо слились в один непрерывный гул. Слева, с совершенно неожиданной стороны, тоже раздалось гулкое «бум-ух-бум» — это заговорили полевые орудия где-то вдали.

Вся сонная степь пробуждалась от этого неистовства звуков. У Тома похолодело внутри; он знал, что такое же чувство, извещавшее о начале боя, охватило каждого человека в их рассыпавшемся по неровной местности строю. Никто не мог определить, где идет бой. Люди тотчас же начали метаться, неопределенность была страшнее всего. Майор Хемп ругался и кричал на испуганных наемников. Том был доволен, что удержал своих людей в тесном строю; он послал Тимми и еще одного разведчика вперед — поискать, где можно пересечь овраг. Ферфилд снова вскарабкался на кряж, чтобы передать приказание арьергарду глядеть в оба и не растягиваться. Впереди то усиливался, то стихал, то снова набирал прежнюю силу гул залпов. Тимми обнаружил тропу, по которой скот ходил через овраг на водопой, и кавалеристы Тома гуськом переправились через овраг. Туман рассеялся, яркие лучи солнца осветили местность. Люди досадовали на отсутствие воды даже лужи нигде не было видно; с шести — восьмифутовых стен оврага обваливалась земля, обнажая огромные камни и корни акаций. На другой стороне оврага передохнули, глотнув воды из походных фляг. Несколько зулусов-наемников и белых вскарабкались наверх и теперь отдыхали под деревьями, отгоняя страшных клещей, которые сотнями ринулись на них из высокой травы. Оба фланга растянувшегося строя, казалось, затерялись где-то, а может быть, просто еще не подошли. Подъехав к тропе, Хемп стал переправляться через овраг. Он был взволнован и раздражен, по лицу у него струился пот, а воспаленные глаза метали молнии, когда он, остановившись возле Тома, принялся разглядывать в бинокль рассеянные по долине отряды наемников.

С левой стороны оврага закричал зулус-наемник:

— Здесь скот!

В ту же минуту кавалеристы вскочили на коней, а пехотинцы выстроились в боевом порядке. Впереди раздавался гул и рокот орудийного огня. Но теперь этот шум казался отдаленным. Это означало, что где-то неподалеку находятся импи. Выехав на ровное место, Том увидел стадо. Толкаясь и теснясь, животные двигались в одном направлении. Похоже было, что стадо кто-то гонит.

— Враг! Враг! — закричали солдаты слева.

Но их голоса заглушил грозный боевой клич:

— Узуту! Узуту! Унзи! Узуту!

Импи находились выше по обеим сторонам оврага, бесшумно двигаясь полукругом к центру, который Том уже пересек. Кавалеристы отступили, а пехота сомкнутым строем стала поворачиваться через левый фланг. Остановившись, они с минуту непрерывно стреляли из винтовок по высокой траве. Затем масса наемников дрогнула.

— Мы попались, — кричали они. — Мы погибли!

Бросая щиты на землю, они рассыпались по

обоим берегам пересохшей реки, и все больше и больше их проносилось мимо, пугая лошадей кавалеристов. Вскоре и правый фланг был охвачен паникой. Люди мчались вперед, гонимые самым глубоким инстинктом зулуса — боязнью окружения. Офицеры кричали и стреляли в них, но они бежали только еще отчаянней. Майор Хемп выхватил револьвер и выстрелил. Бежавший наемник упал, затем с трудом снова поднялся на ноги и потащился вслед за остальными.

Из-за высокой травы и кустарника стрелять можно было только наугад. Зулусы еще не начали атаки, но уже били в щиты и победоносно затянули старинную боевую песню времен борьбы с бурами:

Эйая! йа! Яайи, яайи, яайи, яайи, яайи, яайи, яайи, уа! Бабете баявку зитела обисини…

(Они говорили, что бросят нас в молоко.)

Они, казалось, считали, что белые уже у них в руках, и ползком продвигались вперед по траве, иногда вскидывая блестевшие на солнце бычьи хвосты.

Хемп подошел к Тому. Он был бледен, у него покраснели веки и пересохли губы.

— Нас поймали, и нам крышка. Те, кто верхом, еще могут прорваться. Но у пехоты нет никакой надежды. Через полчаса…

— У вас тоже есть лошадь, майор Хемп. Значит, вы намерены прорваться и последовать за своими наемниками?

— Я говорю о вас и о ваших кавалеристах.

— Я не собираюсь бежать, Хемп. Вы же можете делать что хотите.

Хемп провел языком по губам и растерянно заморгал.

— Вы не имеете права так говорить.

— Мне просто не нравятся ваши разговоры о бегстве, вот и все. И чтобы покончить с этим, я сейчас прикажу отвести лошадей вниз, в долину. Здесь они только будут мешать, раз мы решили остановиться, и могут с испугу растоптать нас.

Наверху они увидели поредевший строй одетых в хаки пехотинцев, которые, стреляя по траве, отбегали назад, чтобы занять новые позиции. К ним со всех сторон ползли зулусы, продолжая с ужасающей настойчивостью петь и оглашать воздух боевым кличем. Наткнувшись на наемника, который упал и пытался спрятаться в траве, они с торжествующими воплями зарезали его тут же на месте. Сержант Дональдсон приказал арьергарду оставить лошадей на кряже, и люди поползли вниз в смертельную ловушку на помощь своим товарищам. Несколько пехотинцев, оттиснутых от нижней части оврага, куда бросились наемники, закричали:

— Ура легкой кавалерии! Сюда, кавалерия, ура!

Майор Хемп ехал по верхнему берегу высохшей реки, наблюдая за обороной. Мимо его уха просвистела пуля зулуса-снайпера и вонзилась в откос над оврагом. Хемп спешился и выстрелил в ответ. Затем он вернулся к своим офицерам. Том изредка бросал на него взгляд: его длинное туловище держалось в седле прямо, по-солдатски, под мундиром у него была надета кольчуга, а карабин заряжен пулями дум-дум, и все же он думал только об одном: как выбраться отсюда живым.

Тимми Малкэю было поручено отвести лошадей вниз, в долину, и там сторожить их.

— Я бы предпочел остаться с вами, мистер Эрскин, — сказал он.

— Делай, что тебе приказано.

Том велел воздвигнуть два каменных бруствера на расстоянии в двести футов, чтобы перегородить овраг с двух сторон: на крайний случай эта глубокая и широкая траншея послужит им последней цитаделью. Несколько кавалеристов пытались забраться повыше, чтобы стрелять по флангам полукруга зулусов. Все приготовления делались в безумной спешке — людей подгонял страх. Но едва были положены первые камни бруствера, как зулусы бросились в атаку. Кавалеристы не успели занять боевую позицию. Это был старый как мир трюк: вниз по заросшему травой склону вскачь понесся скот, потрясая рогами и оглашая воздух диким ревом. А позади коров и между ними бежали зулусы; щиты из воловьих шкур мелькали между животными, страусовые перья и чокобези колыхались над травой. Почти одновременно заговорили винтовки солдат, находившихся на дне оврага. Скот ревел и падал, тыкаясь мордами в горячую землю. Но атака сбросила выбравшихся наверх пехотинцев обратно в овраг, и зулусы с криком посыпались на них, вслепую нанося удары направо и налево, стуча ассагаями о штыки белых солдат. Через минуту пехотинцы, которым посчастливилось остаться в живых, уже бежали по высохшему руслу реки под прикрывающим огнем, а копья зулусов снова скрылись в кустах.