Прекрасный игрок
Шрифт:
Я помолчала, водя пальцем по резным завитушкам старинного буфета, украшавшего столовую. Затем зажмурилась и, вздрогнув, продолжила:
– Он предложил мне позвонить Уиллу.
– Уиллу? – переспросила она и замолчала на пару секунд.
Я гадала, вспоминает ли она того же высокого, красивого студента, который запомнился мне.
– Постой, Уиллу Самнеру?
– Ему самому, – ответила я.
Даже от разговоров о нем у меня внутри все скручивалось в тугой комок.
– Ого.
– Я тоже, – пробормотала я.
– Так ты это сделала?
– Сделала что? – брякнула я, немедленно подумав, что прозвучало это двусмысленно.
– Позвонила ему, – со смехом ответила сестра.
– Ага. В общем, поэтому я и решила поговорить с тобой.
– Звучит зловеще, но многообещающе, – хмыкнула она.
Я понятия не имела, как все ей рассказать, поэтому начала с самой простой и невинной детали.
– Ну, он живет в Нью-Йорке.
– По-моему, я это знала. И? Я не видела его сто лет, и мне не терпится узнать, как он поживает. Как он выглядит?
– Он выглядит, э-э… хорошо, – ответила я как можно более незаинтересованным тоном. – Мы с ним общались.
В нашем разговоре возникла пауза – я почти воочию увидела, как Лив хмурит лоб и прищуривается, пытаясь разгадать истинное значение моей фразы.
– «Общались»? – повторила она.
Застонав, я потерла лицо.
– Боже правый, Зигги! Ты спишь с Уиллом?
Я издала еще один протяжный стон, и трубка взорвалась смехом. Отшатнувшись, я уставилась на сжатый в руке мобильник.
– Это не смешно, Лив.
Она шумно выдохнула.
– Нет, смешно до чертиков.
– Он был твоим… парнем.
– Ох, нет, конечно же нет. Ни в малейшей степени. По-моему, мы тискались не больше десяти минут.
– Но как же женская солидарность?
– Да, но у нее есть что-то вроде срока давности. Или дальности забега. По-моему, мы с ним едва дошли до первой базы, поцелуйчики и все такое. Хотя в то время я была совершенно готова дать ему забить мяч, если ты понимаешь, о чем я.
– Я думала, ты еще долго убивалась после тех каникул.
Она снова захихикала.
– Снизь накал, сестренка. Во-первых, мы никогда не были парой. Просто возились среди маминых садовых инструментов от переизбытка гормонов. Боже, да я едва это помню.
– Но ты была так расстроена, что даже не приехала домой в то лето, когда он работал с папой.
– Я не приехала домой, потому что пинала балду весь год, а летом мне пришлось ходить на пересдачи, – объяснила Лив. – И я не сказала тебе, потому что тогда папа с мамой узнали бы и прикончили меня.
Я прижала руку к лицу.
– Что-то я совсем растерялась.
– Да чего тут теряться?
В ее тоне появились нотки озабоченности.
– Просто
– Мы много времени проводили вместе. Он мне очень нравится, Лив. В смысле он, кажется, мой лучший друг в Нью-Йорке. Потом мы переспали, и на следующий день он вел себя странно. Затем он начал говорить о чувствах, и мне показалось, что он просто использует меня как лабораторного зверька в каком-то странном эксперименте по выражению эмоций. И, прямо скажем, Уилл Самнер заработал не лучшую репутацию среди девушек семейства Бергстрем.
– Значит, ты показала ему красную карточку только потому, что в твоих воспоминаниях двенадцатилетней давности он очаровал меня, а затем разбил мне сердце и бросил?
Я вздохнула.
– Отчасти.
– А в чем состоят остальные пункты обвинения?
– В том, что он редкостный бабник. В том, что он не помнит даже малой доли женщин, с которыми успел переспать. В том, что сначала отшивает меня, а меньше чем через сутки заявляет, что хочет чего-то большего, чем секс.
– Ну ладно, – поразмыслив, сказала Лив. – А он правда, хочет? А ты?
Я снова вздохнула.
– Не знаю, Лив. Но даже если он и правда хочет и если я хочу – как я могу ему доверять?
– Мне будет обидно, если ты останешься в дураках, поэтому я поделюсь с тобой кое-какой конфиденциальной информацией. Готова?
– Нет, совершенно не готова.
Но она все равно продолжила:
– До того, как я встретила Роба, он был настоящей шлюхой. Клянусь богом, его член успел побывать повсюду. Но сейчас? Абсолютно другой человек. Он боготворит ту землю, по которой я хожу.
– Да, но он хотел на тебе жениться, – возразила я. – Ты же не просто его трахала.
– Когда мы только познакомились, то, конечно же, просто трахались. Послушай, Зигги, в возрасте от девятнадцати до тридцати одного с человеком очень много чего происходит. Многое меняется.
– В этом я не сомневаюсь, – промямлила я, представляя низкий голос Уилла, его ловкие пальцы и твердую, широкую грудь.
– Я говорю не просто о физическом превращении юноши в мужчину.
Помолчав, она добавила:
– Хотя и об этом тоже. Если подумать, ты просто обязана выслать мне фото Уилла Самнера в тридцать один.
– Лив!
– Я шучу! – с хохотом воскликнула она, но потом затихла и после паузы добавила: – Нет, вообще-то я серьезно. Пошли мне фотку. Но будет действительно глупо отказаться от знакомства с ним только потому, что ты думаешь, будто он всегда будет вести себя как девятнадцатилетний Дон Жуан. Вот скажи честно: неужели ты не чувствуешь, что сильно изменилась с тех пор, как тебе было девятнадцать?