Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер
Шрифт:
Госпожа была добра и поведала:
– Там должен быть дядя раджи – брат его отца, сын дядюшки, который с тобой общался тогда…
Девушка вспомнила молодого мужчину, больше всех выселяющегося над ее национальным танцем. Шобха продолжала:
– Жена того юноши, по совместительству двоюродного брата раджи… младшая сестра раджи, возможно с кузинами, младший брат раджи, я и моя дочь… возможно, присоединится кто-то еще… Во дворец вхожи многие родственники и друзья бывшего раджи, но не все ужинают в зале…
Мирэю уже охватила тревога… столько народу, и все будут пялиться и, скорее всего, смеяться.
– Ах
– Простите, кого? – не поняла Мирэя.
– Ранту… это короткое имя раджи, его так называют близкие, а слуги только радж Рантуми либо махараджа, или коротко раджа, – пояснила Шобха.
Мирэя не насмелилась спросить, в число кого входит она и как ей называть раджу. Лучше никак…
– Можешь идти готовиться к танцу, – сказала госпожа и велела служанке проводить девушку до покоев.
Мирэя поблагодарила и пошла. По пути она думала про госпожу… какая она есть на самом деле… так ли добра, искренна ли с ней и не возникнет ли очередное разочарование в человеке, как случалось раньше… если вдруг девушка проникнется и начнет ей полностью доверять… Пока ощущались расстояние и различия в статусе, хоть и ненавязчиво. Оно и немудрено, ибо девушка чужачка во всем смыслах, да к тому же пленница. Проходя по одному из многочисленных коридоров, Мирэя отвлеклась на стоящие в зале по левую руку статуи. Они располагались на пьедестале, изображали людей, не такие, как в храме.
– А что это за статуи там? – решила спросить девушка.
Однако местная очень плохо понимала английский и сделала задумчивый вид. Тогда Мирэя решила повторить на здешнем. Помощница пришла в изумление от знания ее языка белокожей, округлились глаза. Она ответила:
– Там зал искусств, там располагаются статуи махараджей и самых известных брахманов. Их изготавливали именитые скульпторы…
– Можно увидеть? – спросила Мирэя.
Помощница замешкалась, поглядывая по сторонам. Судя по всему, пленницам не разрешали здесь ходить, либо же индианка вовсе не знала, можно ли входить в сей важный зал.
– Хорошо, – сказала она. – Только быстро… – добавила следом.
Мирэя вошла в красивый зал, окруженный цветущими вьющимися растениями вроде лиан, что тянутся по стенам вокруг. В центре на пьедестале сидел, видимо, самый известный брахман из белого мрамора. На нем обвязана ткань, покрывающая всё тело кроме одного плеча, на шее религиозное украшение в виде символа. Волос нет, изображен пожилой человек. Подальше расставлены иные статуи, каждая создана очень искусно и мастерки вплоть до передачи морщинок или венок на ладонях. Разглядывая, Мирэя вдруг увидела среди иных творений нынешнего раджу. Она подошла и стала рассматривать с особым интересом. Он сидел в обыденной мужской позе, спина ровная, волосы собраны, одет в закрытую до верху тунику, украшенную всевозможными узорами, из-под нее виднелся воротничок, судя по всему, белый, на шее многоярусное украшение в виде колье с драгоценными камнями, в ушах висячие серьги с неким камнем, верхняя одежда приталенная, выделяющая стройную фигуру, доходила до пояса, после него были видны шаровары, также с вышивками, на ногах остроносые туфли,
– Идти, – произнесла она суетливо на английском.
Мирэя направилась в коридор, вновь взглянув на статую перед уходом. Творение ее весьма впечатлило.
– А что там за человек в громоздком тюрбане из камней и с пером? – поинтересовалась по пути девушка.
– Это предыдущий раджа, отец нынешнего, – ответила помощница.
Мирэя уже наслышана, что он был жестоким человеком, его и по нахмуренному взору с торчащими бровями видно, даже на статуи.
– Все те фигуры сделал один и тот же скульптор? – спросила она.
– Нет… статую радж Рантуми сделал новый молодой скульптор, но очень талантливый…
– Это точно… – мечтательно произнесла Мирэя про мастерство скульптора, насколько искусно он выделил каждую частичку Ранту.
Она вернулась в гарем и сразу выложила на свой столик украшения и наряды. На это обратили внимание Ритика и другие. Чуи, увидев, пришла в восторг, подошла и попросила разрешение посмотреть. Мирэя непременно позволила.
– Ооо… – протяжно изрекла юная. – Какая красота…
– Да, но это всё не мое, мне лишь дали для выступлений… – пояснила Мирэя.
– Да хоть и так… хоть бы как поносить такую роскошь, – ответила искренняя Чуи.
– Поносишь, когда будешь танцевать…
Юная засмущалась и взгрустнула.
– Я не танцую… посмотри на меня – я маленького роста и неказистая… – сказала она.
Мирэя сразу поддержала:
– Вовсе нет… ты красивее и милее многих здешних.
Девушка протянула руку к щечке юной и погладила.
– Как ты здесь оказалась? – спросила она.
Чуи опустила понурый взгляд и робко поделилась:
– Мой отец продал меня радже за мешок зерна…
Мирэя ахнула на ужасающий рассказ. Но Чуи добавила:
– Здесь всё равно лучше, чем дома… отец бил меня и матушку… матушка скончалась, и мне стало еще невыносимее там.
Мирэя вдруг подумала про дом Лестеров… ей тоже было невыносимо… Но и в гареме явно не лучше… Вспомнилась Кунти: удалось ли ей убежать и что стало с ней?..
– И что же раджа? Ты стала его наложницей или он сжалился и спас тебя от тирана отца?.. – поинтересовалась о дальнейшей судьбе Мирэя.
– О, нет… предыдущему радже были чужды такие эмоции, как сострадание или жалость… он привез меня сюда, чтобы пользоваться… а потом стал приглашать другую, а потом скончался… – пояснила юная.
Было очень больно слышать, что несчастной бедняжкой пользовались, как вещью, да еще и били в родном доме. Печальная судьба… похоже, не у одной Мирэи. Девушка наклонилась и тихо спросила:
– А Джая тоже наложница предыдущего раджи?
Чуи покивала.
– А Ритика?
– А Ритика только массировала раджу, он ее не хотел… – сказала и хихикнула юная. – Оттого она и злится… А нынешнего раджу она вовсе видела пару раз… но я слышала, что радж Рантуми ей понравился…