Прекрасный желтый Дунай
Шрифт:
Затем, поскольку председатель поднял свой стакан, все прочие полные стаканы ответили ему дружным звоном. Те, что разбились при чрезмерно сильных соударениях, немедленно получили замену.
Господин Миклеско продолжил речь, выдвинув рыболовов, одаренных природой многочисленными добродетелями, в передовой отряд человечества. Действительно, сколько терпения, изобретательности, хладнокровия, недюжинного ума требуется, чтобы преуспеть в этом деле, которое является скорее искусством, чем ремеслом! И сие искусство гораздо выше тех доблестей, которыми тщетно похваляются охотники.
— Можно ли сравнить, — воскликнул он, — охоту с рыбалкой?..
— Нет! Нет! — послышалось со всех сторон.
— Какая заслуга в том, чтобы
На этот раз на эстраду обрушилось громоподобное «браво!». Несомненно, председатель Миклеско отвечал лучшим чувствам членов «Дунайской удочки». Он знал, что не может зайти слишком далеко в восхвалении своих собратьев, ставя их занятие выше всех прочих человеческих занятий. Он мог не бояться обвинений в преувеличении, вознося до небес горячих поклонников рыбной ловли и взывая к великой древнеримской богине, в чью честь устраивались рыболовецкие игры, венчавшиеся знаменитыми процессиями [11] .
11
Игрища, проводившиеся в июньские иды (то есть в середине этого месяца) рыбаками с Тибра.
Поняли ли его слова собравшиеся? Без сомнения. Свидетельством тому стали новые, еще более громкие возгласы одобрения.
Опустошив кружку, наполненную белопенным пивом, оратор вдохнул полной грудью и произнес:
— Остается только обвить гирляндами славословий наше процветающее общество, чья репутация утвердилась во всей Центральной Европе! Год от года оно пополняется все новыми и новыми членами. Все понимают: стать участником наших состязаний — большая честь! Немецкая пресса, чешская пресса, румынская пресса не скупятся на щедрые и, добавлю, вполне заслуженные похвалы в наш адрес, я провозглашаю тост — и прошу поддержать меня — за тех, кто посвятил себя международному делу «Дунайской удочки»!
В том, что присутствующие поддержали председателя Миклеско, не стоит и сомневаться. Бутылки опрокинулись в стаканы, стаканы — в глотки с такой же легкостью, с какой воды великой реки и ее притоков протекают между пятью тысячами километров берегов! [12]
И мы бы поставили здесь точку, если бы председательское выступление завершилось этим тостом. Однако — и сие не должно никого удивлять — за ним последовали и другие — по причине также вполне объяснимой.
12
Длина Дуная, по современным источникам, определяется в 2850 км. Очевидно, автор имеет в виду общую протяженность обоих берегов реки.
Итак, председатель выпрямился во весь рост, секретарь и казначей встали со своих мест. В правой руке каждый держал кубок, полный крепкого немецкого шампанского, а левую — прижимал к сердцу. Затем голосом, чьи раскаты всё усиливались, Миклеско, окинув взглядом присутствующих, изрек:
— Я пью за общество «Дунайская удочка».
Присутствующие встали и поднесли бокалы
Председатель, опустошив свой кубок, наполнил его из неисчерпаемого кувшина, стоявшего перед заседателями, и вновь загрохотал:
— За разные народы: [13] за баденцев, вюртембержцев, баварцев, австрийцев, венгров, сербов, валахов, молдаван и болгар из общества «Дунайская удочка»!
И болгары, бессарабы, молдаване, валахи, сербы, венгры, австрийцы, баварцы, вюртембержцы, баденцы ответили ему как один человек и осушили содержимое своих кубков.
Наконец председатель заявил, что хотел бы выпить за здоровье каждого члена «Дунайской удочки». Но, поскольку их число достигло двухсот семидесяти трех, вынужден ограничить себя и объединить свои чувства в одну общую здравицу.
13
Автор приурочил действие своей книги к самому началу 60-х годов XIX века, когда еще не существовало единого Румынского государства. Молдаванами он, следовательно, называет жителей княжества Молдова, валахами — княжества Валахия, составивших уже в конце XIX века единый румынский народ; бессарабами — современных молдаван; баденцы, вюртембержцы, баварцы — этнические группы немецкого народа.
Несмотря на это ограничение, в ответ раздалось тысячекратное «ура!», которое продлилось до полной потери голоса у кричавших.
Этот, второй по счету, номер церемонии последовал сразу за первым, включавшим застольные экзерсисы.
Третий номер должен был заключаться в провозглашении лауреатов состязания в Зигмарингене.
Как мы прекрасно помним, рыболовов оценивали по двум различным номинациям, и, соответственно, призы, также различные, были приготовлены для каждой из них.
Первые предназначались тем рыцарям удилища, которые за отведенное время выловили наибольшее количество рыбы. Вторые — тем, кто стал обладателем самых крупных экземпляров. Могло, однако, произойти и так, что кому-то достанется двойная победа.
Каждый присутствующий, естественно, находился в тревожном ожидании, ибо, как уже говорилось, жюри хранило результаты в секрете. Но настал момент, когда тайное должно было наконец стать явным.
Председатель Миклеско взял официальный документ — список лауреатов в двух номинациях.
В соответствии с традицией, не идущей вразрез с уставом общества, первыми оглашались лауреаты, занявшие более низкие места. Таким образом интерес возрастал по мере чтения списка, присутствующие даже заключали пари по поводу тех или иных имен. Вполне вероятно, по крайней мере в Америке, что эти пари достигли бы огромных сумм, как если бы речь шла о выборах президента Соединенных Штатов.
Победители выходили к эстраде, председатель целовал их в обе щеки и к поцелуям добавлял диплом и денежную премию, чей размер определялся завоеванным местом.
Рыба, после пересчета собранная в садки, оказалась типичной для Дуная: колюшка, плотва, пескарь, камбала, окунь, линь, щука, голавль и прочие. Валахи, венгры, баденцы, вюртембержцы фигурировали в списке тех, кто получил небольшие призы. Хотя жюри действовала абсолютно честно и никто не мог упрекнуть его в пристрастности или несправедливости, тем не менее возникли некоторые разногласия. Так, по поводу третьего места, которое поделили молдаванин и серб, выловившие одинаковое количество рыбы, разгорелся ожесточенный спор, восстановивший двух лауреатов друг против друга. Они были соседями на рыбалке, концы их удочек и поплавки перепутались. И каждый настаивал на том, что жюри засчитало другому вытащенную им рыбу. Серб утверждал, что в его активе тридцать семь рыб, а не тридцать пять, молдаванин заявлял обратное.