Прелесть

Саймак Клиффорд Дональд

Крейн нащупал седло. Едва он успел взобраться на чалого, как тот двинулся вперед.

Пригнувшись, Крейн ждал винтовочного выстрела, но было тихо.

Полмили спустя он выехал из перелеска на Шакалову равнину. Над восточными холмами небо, словно мощным фонарем, освещала луна, а на юге бушевало пламя. Горел стог сена. На глазах у Крейна огонь превратился в тлеющий уголек.

Чалый бежал вперед. Похоже, он был рад, что перелесок остался позади. Крейн всматривался

в темноту. На равнине полно всадников, готовых стрелять во все, что движется. Лишний риск ни к чему.

С севера донеслись выстрелы, еле слышные из-за ветра и расстояния.

За Шакаловой равниной еще один лесистый овражек, а дальше – ранчо Брита.

Сбавив скорость, Крейн направил чалого вниз к ручью. Не нужно влетать во весь опор. Сегодня ночью любого торопыгу встретят пулей.

Выбравшись из овражка, Крейн остановил коня. От построек на ранчо остались одни лишь тонкие облачка дыма, уплывающие в лунное небо.

Ранчо Фентона сожгли. Значит, на его помощь рассчитывать не приходится. Теперь старый скотовод будет стрелять в каждого поселенца, оказавшегося в пределах досягаемости его винтовки.

Сидя в седле, Крейн смотрел на две кучи пепла – раньше здесь были дом и большой сарай для сена – и три мертвых тела между ними. В лунном сиянии у этой сцены был потусторонний вид. Сильно пахло горелым деревом.

Наконец Крейн спешился и обошел мертвецов одного за другим. С каждым шагом он все яснее понимал, что ничего не исправить. Его мучило тревожное предчувствие. Если здесь лежит Джон Фентон…

Но старика тут не оказалось. Один был здешний ковбой, остальных Крейн видел впервые.

Он понял, что проиграл. Окончательно и бесповоротно. Можно возвращаться в город и сидеть у себя в кабинете. Здесь ему делать нечего.

Услышав шорох, он схватился за кобуру и развернулся, но не увидел ничего нового. Пепелище было залито лунным светом. Мертвецы по-прежнему смотрели в небо. У них были недоумевающие лица.

Не снимая руки с револьвера, Крейн зашагал к чалому. По спине бегали мурашки.

Забравшись в седло, он нахохлился и погрузился в размышления. Он ничего не понимал, и ему было очень не по себе.

Услышав новый звук, он выпрямился. Из овражка доносился топот копыт. Всадник быстро приближался.

Крейн развернул чалого, вынул из кобуры револьвер и стал ждать. Наконец на равнине показалась лошадь и направилась прямо к нему. В свете луны казалось, что голова всадника окутана золотым облаком.

– Бетти! – позвал Крейн.

Девушка взвизгнула. Лошадь резко остановилась.

Крейн пришпорил чалого, подскакал к Бетти, схватил ее лошадь за повод. Девушка словно примерзла к седлу. Она смотрела не на Крейна, а на руины.

– Бетти, – негромко окликнул ее Крейн, и девушка повернулась к нему.

В глазах

у нее был ужас.

– Эти люди! – запричитала она. – Эти люди на земле!

– Ты их не знаешь, – помотал головой Крейн.

Ужас в ее глазах сменился облегчением.

– Папа?

– Его там нет, – сказал Крейн. – Никого там нет.

За спиной послышались шаги, и Крейн обернулся. К ним спешил Сэм Ли. Шлепанцы вздымали пыль, широкие рукава бились на ветру.

– Мисси, мисси! – пропищал китаец. – Зачем вы приехали?

– Ну а как иначе? Узнала, что здесь беда, вот и приехала, – объяснила Бетти.

Крейн видел, что она вот-вот расплачется.

– Не надо было, – сказал он, стараясь скрыть недовольство. – Для чего папаша отвез тебя в город? Чтобы тебя здесь не было, когда начнется стрельба. Хотел уберечь. Боялся, что… – Он запнулся. – Ты по тропинке ехала?

Бетти кивнула.

– И там никого не было? Никто тебя не остановил?

– Я никого не видела, – ответила она и схватила его за рукав. – Ох, Чет, ты только взгляни!..

Крейн смотрел на угли, недавно бывшие жилым домом. Угли смотрели на него в ответ.

– Все пропало, – тихо всхлипнула девушка. – Бедный папа… Бедный мой папа…

– Ничего, отстроится, – пытался утешить ее Крейн. – С ним и не такое бывало.

– Но у нас нет денег, Чет, – возразила девушка. – Той осенью папа рассчитывал продать десять телушек, а продал только четыре.

– Угонщики? – Крейн вспомнил, что на равнине процветает воровство скота.

– Поселенцы, – поправила его девушка.

В ее голосе слышалась горечь всех скотоводов.

– Нельзя нам здесь оставаться. – Крейн поерзал в седле. – На равнине полно вооруженных людей. А до города далеко.

Девушка молчала.

– Поехали к Бартли, – продолжил Крейн. – Он нас приютит. Если осталось где.

Он развернул коня в сторону овражка. Девушка направилась следом.

Над равниной светила луна. Ночь была тихая. И не скажешь, что здесь разыгрывается кровавая драма.

Крейн с девушкой молча ехали к поместью Бартли. Иногда Бетти всхлипывала, вспоминая о судьбе отцовского ранчо. Крейн же повесил голову на грудь и задумался.

Пора признать: он ошибся, когда заподозрил, что войну на равнине начнет Фентон. Его ранчо сожгли дотла – какие еще нужны доказательства?

Строения Бартли были на месте, хотя от двух стогов сена остались кучки мерцающей золы.

Крейн с девушкой медленно взбирались по склону. Со стороны ранчо появился всадник.

– Кто идет? – выкрикнул он.

– Крейн и Бетти Фентон. Нордби, это ты?

Фрэнк Нордби, старший ковбой у Бартли, ринулся им навстречу.

– Что творится на равнине? – спросил он.