Прелестная узница
Шрифт:
Услышав, как поворачивается ключ в замке, Элла глубоко, до боли в груди, вздохнула, чтобы успокоиться. Ей удалось управиться с большим медным кувшином и прополоскать волосы. Кувшин был довольно легким, весь покрытый вмятинами, и девушка сомневалась, что ей удастся выбить из ирландца дух. Но более подходящего предмета под рукой не было. Элла была далеко не уверена, что сумеет уйти, но не видела никакой беды в том, чтобы попробовать. А если ничего не получится, то возможность лишний раз досадить Харригану все равно стоит затраченных усилий.
Дверь отворилась, и Элла прижалась спиной к стене. Харриган шагнул через порог, нахмурился
Элла, отпустив крепкое ругательство, шлепнулась вниз лицом на деревянный пол коридора. Оглушенная, она приподнялась и, повернув голову, увидела, что Харриган лежит на животе и тянется к ее правой лодыжке. Чертыхнувшись, она не раздумывая со всего маху ударила его ногой в лицо. Повторить удар ей не удалось, потому что противник сумел-таки схватить ее за свободную ногу и припечатать к полу. Попытки Эллы вывести его из строя при помощи саквояжа были грубо пресечены разъяренным Харриганом. В конце концов ему удалось скрутить ее, Увидев выражение его лица, Элла мысленно содрогнулась. Сказать, что Харриган был в бешенстве, — значит, ничего не сказать.
— Черт возьми, женщина, мне же больно! — рявкнул он, вставая с пола и грубым рывком поднимая ее на ноги.
— А надо бы еще больнее! Я хотела свалить тебя одним ударом. Жаль, не нашлось ничего потяжелее, чтобы оставить на твоей тупой башке вмятину на память.
Харриган втолкнул Эллу обратно в комнату. Не спуская с девушки глаз, на ощупь запер дверь и спрятал ключ в карман. Он поклялся, что в следующий раз будет внимательнее прислушиваться к своему внутреннему голосу. С некоторым удивлением Махони признался себе, что не ожидал от девицы такой прыти — в открытую напасть на него. Возможно, его обманула ее хрупкая внешность и он расслабился. Ошибка очевидна, и впредь он не намерен ее повторять. Подойдя к зеркалу, Харриган принялся разглядывать свою голову.
— Не переживайте, — насмешливо протянула Элла, усевшись в кресло у окна. — Ваша замечательная внешность не пострадала.
— Не нуждаюсь в вашем участии, — огрызнулся Харриган. Он снял куртку и повесил ее на спинку стула около туалетного столика. — Это же крохотный городишко. Любопытно, куда это вы собирались направиться?
— Как куда? Обратно в Вайоминг, конечно!
— Надеюсь, вы знаете, как туда добраться. Или вы намеревались просто идти вперед, пока не упретесь лбом в свой Вайоминг? — Харриган опустился на стул, взял со стола графин и плеснул немного бренди в два бокала. — Ну-ка выпейте. — Он легонько подтолкнул бокал в ее сторону. — Хоть я втайне и мечтаю об этом, но глоток бренди не лишит вас чувств. Разве у вас нет привычки пропустить по маленькой перед ужином?
— Тетя Луиза предпочитает вино или виски. Джошуа пытался приучить ее к текиле, но не вышло.
Элла ни капельки не верила показному благодушию Харригана. Она только что шарахнула его кувшином по голове и саданула ногой в лицо. Ему следовало бы сейчас заходиться от злости, но короткая вспышка гнева, похоже, исчезла без
Принесли ужин, и, уже с аппетитом доедая десерт, Элла сообразила, что ведет себя довольно беспечно. Она приказала себе не расслабляться, напомнив, что ужин не такое уж великое событие. Ей стало ясно, что Харриган Махони вдвойне опасен, пытаясь выглядеть сердечным и обаятельным. Теперь он играл в игру, к которой она не была готова.
— И что за игру вы ведете теперь? — требовательно Опросила Элла, покончив с едой.
Харриган, пряча улыбку, поторопился пригубить бренди. Он не рассчитывал, что многого добьется приятными разговорами, лестью и улыбками, но, как говорится, попытка не пытка. Забавно было наблюдать, как Элла мечется между подозрительностью и беззаботностью. Но она быстро его раскусила.
Тревожило то, что эта девушка нравилась ему еще больше, когда вела себя непринужденно. Остроумие, которое она использовала не для того, чтобы подкалывать и язвить, доставляло ему истинное наслаждение. Лицо ее, озаренное мягкой улыбкой, поражало открытостью и живым интересом, делая Эллу неотразимо очаровательной. Он желал ее так сильно, что даже сердце ныло. Харриган надеялся, что сумеет не выдать себя. Он подозревал, что Элла постарается сбежать отсюда как можно скорее и как можно дальше, если догадается о его чувствах.
— Игра? — переспросил он, пытаясь придать своему •лицу смущенное выражение. — О какой игре вы говорите?
— Будто не понимаете — вся эта ваша обходительность, улыбочки и учтивые разговоры.
— Вы находите это неприятным? Мне всегда говорили, что милая беседа обязательно должна завершать ужин. Желчность вредит пищеварению.
— Вне всякого сомнения. Никто не хочет страдать несварением желудка, верно?
— Тогда отчего мой юмор кажется вам подозрительным?
— Возможно, оттого, что, получив удар по голове и синяк под глазом, вы как-то уж слишком быстро успокоились. Сначала вы чуть ли не огонь изрыгали и вдруг превратились в пай-мальчика, с приветливой улыбкой предлагающего мне бренди. Поведи я себя таким образом, вы бы глаз с меня не спускали. Если вы думаете, что подобный способ поможет вам уговорить меня отказаться от побега и добровольно отправиться в Филадельфию, то напрасно тратите время. Всего вашего ирландского обаяния не хватит, чтобы убедить меня сунуть голову в петлю, которую уготовил мне дядюшка.
— Я всего лишь пытаюсь немного скрасить ваше пребывание в моем обществе. — Харриган со скорбным видом покачал головой: — Я протягиваю вам руку дружбы, а вы ее кусаете.
— У меня за вас сердце кровью обливается. Махони расплылся в широкой улыбке, и сердце у Эллы действительно екнуло. Харриган был красивым мужчиной, и девушку тянуло к нему все сильнее и сильнее. Элла знала, что именно поэтому она и негодует на его притворное дружелюбие. Умом она понимала, что это лишь искусная игра, но сердце таяло от каждой его улыбки, от очередного комплимента. Кроме того, она не могла выбросить из памяти их поцелуй. Вдруг ей подумалось, что тогда Харриган тоже расточал улыбки и убаюкивал ее сладкими словами. Эллу окатило волной раздражения, и внезапно вспыхнувший страх уничтожил всю привлекательность Харригана.