Прелестная узница
Шрифт:
— Целуемся, — наконец ответила она.
— Если сейчас не остановиться, то поцелуи могут далеко нас завести.
Элла улыбнулась про себя, тронутая его неожиданной заботой. Харриган пытался быть галантным, давая ей шанс спасти свое целомудрие. В известном смысле это доказывало, что его вчерашние грубые слова действительно были сказаны в запальчивости, от злости и огорчения. Остатки ее гнева окончательно улетучились.
Один короткий миг Элла раздумывала, не отступить ли ей, пока еще не поздно. Поддавшись страсти, она потеряет намного больше, чем он, — сердце, невинность и скорее всего возможность выйти замуж. Харриган проведет
Последний довод оказался решающим. Элла никогда до конца не понимала, почему женщина должна быть томной, ханжески целомудренной, недоступной куклой, тогда как мужчинам позволительно удовлетворять любые свои прихоти. Еще меньше смысла было в том, чтобы лишать себя радостей, когда неизвестно, чем закончится ее борьба за жизнь, Если Гарольд добьется своего, то Элле меньше всего хотелось, чтобы ее последней мыслью в этом мире стало — ах, если бы вот тогда…
Глупо раздумывать, когда страсть будоражит кровь. Она намерена получить от Харригана все, что тот сможет дать, и выкинуть из головы все мысли о возможных последствиях. Даже будущие сердечные муки не в состоянии ее остановить. Если она останется в живых, то уж как-нибудь справится с этим. Если же нет, то душевные страдания не будут иметь никакого значения.
— Как далеко? — шепотом спросила Элла и, протянув руку, начала поглаживать ладонью его живот.
Харриган задрожал и прерывисто втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— Ты играешь в опасные игры, — проговорил он и привлек девушку к себе.
— А кто сказал, что я играю в игры?
— Элла, я знаю, что ты можешь быть простодушной, но, однако, ты отнюдь не глупа.
— Вы слишком преувеличиваете мои достоинства, сэр. У меня просто нет слов. — Элла поцеловала ирландца в шею и усмехнулась, когда он едва не поперхнулся от неожиданности.
Харригана начало охватывать чувство, что он уже не владеет собой. Однако он упрямо пытался что-то объяснить.
— Элла, я хочу близости с тобой, и поцелуями здесь дело пег кончится. И я не уверен, что смогу обратить внимание на твое «нет». Ты просто не представляешь, как я хочу тебя.
— Вот это, Махони, меня беспокоит меньше всего, — шепнула Элла и, прильнув к Харригану всем телом, посмотрела ему прямо в глаза: — Можешь не бояться пропустить мое «нет», потому что я не собираюсь произносить это слово.
Элла негромко вскрикнула от неожиданности, когда Харриган вместо ответа прижал ее к себе, перекатился на постели и она оказалась под ним. С улыбкой девушка обвила руками его шею. Но едва она потянулась губами к его рту, как Харриган напрягся и отстранился. В чем дело на этот раз? Элла не могла скрыть раздражения.
— Если у тебя есть хоть малейшее сомнение и потом ты пожалеешь, что поступилась целомудрием, тогда тебе лучше покинуть эту кровать, — дрогнувшим и каким-то придушенным голосом проговорил Харриган.
— Сомнение у меня есть, в этом можешь быть уверен, вот только к целомудрию оно не имеет никакого отношения, — озорно откликнулась Элла и едва удержалась от смеха, увидев, как у потрясенного Харригана глаза чуть не вылезли из орбит.
— Элла, я…
—…слишком много болтаю, — договорила она за него
К ее радости, он наконец отбросил всякую сдержанность. Элла жадно приняла его исступленный поцелуй и ответила с не меньшей неистовостью долго сдерживаемой страсти.
Когда Харриган принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею, Элла запустила пальцы в его густые черные волосы и откинула голову назад. Она никогда не испытывала ничего подобного. На короткий миг она вдруг испугалась силы собственного желания, но тут же с легкостью отбросила все колебания. Элла почти не сомневалась, что любовь к Харригану Махони принесет ей больше страданий, чем радости, но даже ради нескольких мгновений истинного счастья стоило рискнуть.
Тем временем Харриган начал не спеша расстегивать маленькие пуговки на ее ночной рубашке. Элла задрожала от замешательства и предвкушения, когда он распахнул ворот и спустил рубашку с плеч, оголив ее груди. Когда он положил на них ладони, остатки ложной скромности улетучились окончательно и Элла сладострастно прогнулась, подставляя себя его ласкам. Харриган легонько поглаживал большими пальцами соски девушки, пока те не превратились в два твердых торчащих бугорка. Он принялся медленно и нежно ласкать их языком, и Элла тихонько простонала от удовольствия. Когда же он губами обхватил правый сосок и начал ритмично сосать, ее начала бить безостановочная крупная дрожь. Она судорожно вцепилась в его волосы и со стоном требовательно прижала его голову к своей груди.
Лишь когда Харриган наконец оторвался от грудей и принялся покрывать поцелуями ее живот, Элла поняла, что рубашки на ней нет. А Харриган уже распустил тесемки ее панталон и спускал их все ниже, нежно целуя ее нагие бедра. Наконец панталоны были сняты, и горячие губы Харригана двинулись в обратный путь по ее ногам. Элла зажмурилась и крепко обхватила себя за плечи, полностью отдавшись новизне чувств. Где-то внизу живота возникло ощущение ноющей, почти болезненной тяжести. Никогда еще Элле не было так хорошо.
Наконец лицо Харригана вновь оказалось перед ее глазами, и девушка горячо обняла своего возлюбленного.
Харриган положил руку на ее горячее бедро и начал ласкать нежную кожу. Пальцы его скользнули выше и осторожно прикоснулись к тайной плоти. Элла вздрогнула от неожиданного острого наслаждения, пронзившего все ее существо. Они вновь принялись страстно целоваться, и она повела рукой по его животу вниз, горя желанием ответить такой же откровенной лаской. Но не успели ее пальцы коснуться его бедер, как Харриган перехватил ее руку и решительно отвел в сторону. Элла обмерла от испуга, решив, что сделала что-то нехорошее и оскорбила его чувства. Она настороженно взглянула на Харригана.
— Я ничего так не хочу, как почувствовать прикосновение твоих нежных пальчиков, но только не сейчас, — едва слышно проговорил он прерывающимся голосом.
— Мне нужно записаться на прием? — осведомилась Элла. Она немного удивилась тому, что способна шутить, но потом поняла, насколько легко и свободно вошло в нее чувство неимоверного счастья.
Харриган смущенно рассмеялся. Эта девушка все время заставала его врасплох, и именно это делало ее особенной, ни на кого не похожей. Харриган освободился наконец от грызущих его сомнений: Элла действительно понимает, чем они, собственно, занимаются. Не будь она столь уверена в своем решении, им обоим сейчас было бы не до смеха.