Прелестная узница
Шрифт:
— Нет, просто не все сразу. Этот час твой и только твой. Поверь, я едва сдерживаю свою страсть. Но если ты сейчас ответишь мне такой лаской, я просто потеряю голову. Сколько раз, лежа рядом с тобой, я думал о том, как погружаюсь в тебя. Я и сейчас хочу этого, но это твоя первая близость, и здесь не надо спешить.
— Мне не кажется, что ты должен быть уж слишком неторопливым, — заметила Элла и поцеловала его в лоб.
— Если честно, то я уже не могу сдерживаться.
— Хоть на этот раз мы достигли согласия. (Харриган торопливо стянул с себя остатки одежды и устремился в объятия
Когда Харриган начал медленно входить в нее, Элла замерла, почти задохнувшись от переполнявшего ее трепетного ожидания. А потом, после мгновения острой боли, они стали единым целым. Элле показалось, что она вскрикнула, но не от боли. Все ее мысли были устремлены к Харригану. Она упивалась безраздельной близостью с ним, близостью, о которой мечтает каждый мужчина и каждая женщина. Вдруг она поняла, что Харриган замер в ее объятиях.
— Харриган, — проговорила она, с трудом узнавая собственный вдруг охрипший голос, — по-моему, сейчас от моей невинности мало что осталось.
Он рассмеялся каким-то задыхающимся смехом и поцеловал ее в губы.
— Надеюсь, все же больше, чем меньше, — шепнул он и начал раз за разом погружаться в ее жаркую глубину.
Элла обвила возлюбленного руками и целиком отдалась поцелую, самозабвенно откликаясь на заигрывания его языка. Она бессвязно пролепетала его имя, не в силах вынести все сильнее стягивающийся внутри комок боли, который вдруг взорвался невыносимо сладостным экстазом. Элла закричала, изгибаясь от беспощадно накатывающихся волн мучительного наслаждения. В каком-то полузабытьи она почувствовала, как Харриган начал резко и часто входить в нее. Дыхание его стало прерывистым, он с силой подался вперед и, содрогнувшись, изверг свою обжигающую страсть.
Через какое-то время Харриган осторожно высвободился из объятий Эллы и встал. Вернувшись с влажным полотенцем, он, не обращая внимания на залившуюся краской смущения Эллу, тщательно обтер их обоих. Немного настороженно он вновь скользнул под одеяло и тут же успокоенно расслабился, когда Элла с готовностью раскрыла ему навстречу свои объятия. Несмотря на искренность ее чувств и явное желание любить, Харриган все еще опасался, что она сожалеет о случившемся.
— Элла… — начал было он, медленно поглаживая рукой ее обнаженное плечо.
— Надеюсь, ты не собираешься задавать мне идиотские вопросы или начать обсуждение вселенских проблем, — пробормотала она и потерлась щекой о его грудь. — Мне сейчас так хорошо, и не надо ничего портить. Пусть жизнь хотя бы на пару минут оставит меня в покое!
— Это было бы замечательно! — улыбнулся он. — Вот только уже совсем поздно, а завтра нам рано вставать и — в путь.
— Как можно одним словом безжалостно напомнить о том, что нам не позволительно любить друг друга. Я полагала, что мы пришли к обоюдному согласию исключить Гарольда и Филадельфию из наших разговоров.
— Мы о нем и не говорим. Но это
Элла села на постели и, улыбнувшись про себя его настороженному взгляду, прикрыла грудь простыней. Харриган уже был готов к тому, что она сейчас же положит конец их любовной близости или вновь примется уговаривать его отпустить ее. Девушке отчего-то не хотелось, чтобы эта ночь кончалась. Счастье, что они обрели в объятиях Друг Друга, могло оказаться обманчивым, но сладость пережитого заставляла забыть все на свете.
— Это также не значит, что после случившегося между нами я оставлю попытки сбежать.
— Отлично, но, может быть, при очередной попытке ты не будешь бить меня ногой в лицо?
Элла негромко рассмеялась и, перегнувшись через край кровати, нащупала ночную рубашку и панталоны.
— Попробую, но все будет зависеть от моего настроения.
Харриган обнял ее за талию и привлек к себе.
— В таком случае я сделаю все и даже больше, чтобы ты была в самом добром расположении духа, — полушутливо заметил он, целуя девушку в плечо.
— Сделай одолжение, постарайся!
Едва их губы слились в поцелуе, как в дверь громко и настойчиво постучали. Суровая действительность напомнила о себе совсем не вовремя. Харриган, недовольно ворча, натянул брюки и прошлепал босыми ногами к двери. Элла торопливо юркнула за спасительную ширму. Услышав голос Джорджа, она почувствовала, что краснеет. Как-то забылось, что это не свадебное путешествие и их уединение в любой момент может быть нарушено.
Одеваясь, она снова задумалась о последствиях своего поступка. Невинность она потеряла, но это отнюдь не означает, что ей следует оставаться возлюбленной Харригана. Элла, состроив гримаску, застегнула платье. У нее и раньше было ничтожно мало шансов перетянуть ирландца на свою сторону, и она не станет уверять себя, будто теперь он безумно в нее влюбился. Прервать их любовные отношения сейчас — значит просто лишить себя упоительного наслаждения и возможности помечтать о будущем семейном счастье.
Элла была уверена в своей любви к Харригану. Она поняла это, когда их тела слились воедино. Любовь вырвалась из глубины сердца и мгновенно разлилась по жилам, опалив небесным огнем. Элла не знала, смеяться ей или плакать. Это такое счастье — быть влюбленной! А Харриган? Ответит ли он на ее чувство? Надежды на это мало. И Элла сказала себе, что надо благодарить небо за то, что есть, и просить у Бога сил вынести боль, когда Харриган ее бросит.
— Луиза, взгляни. — Джошуа легонько потряс за плечо задремавшую Луизу и показал пальцем в сторону гостиницы. — Это, случайно, не Джордж?
Зевая и потирая затекшую шею, Луиза неохотно выпрямилась и посмотрела туда, куда показывал юноша. Они торчали здесь уже несколько часов и все без толку. Но, похоже, Господь смилостивился над ними.
— Точно, это он. И один. Зови ребят и попробуйте взять его в оборот.
— А ты?
— Я подковыляю следом.
— А если мы его возьмем, что дальше?
— Пока доволокусь до вас, я все обдумаю. — Она слегка подтолкнула Джошуа локтем: — Давай пошевеливайся, пока не заявился этот ирландский придурок.