Прелестная узница
Шрифт:
Когда официант поставил перед ней тарелку с дымящимся бифштексом и жареным картофелем, Элла растерянно огляделась, сообразив, что уже давно сидит в глубокой задумчивости. Она виновато улыбнулась Луизе и принялась за еду. По многозначительному взгляду тети Элла поняла, что свои чувства она скрывает намного хуже, чем думает. Взгляд Луизы приглашал к разговору по душам, и Элла мысленно вздохнула. Какое-то время они ели в полном молчании. Наконец Луиза, отставив тарелку, не спеша промокнула губы салфеткой и в упор посмотрела на Эллу. Девушка с трудом проглотила кусок бифштекса и замерла в напряженном ожидании.
— Если ты стремишься
— Я как-то не замечала, что выказываю гордость в своих отношениях с Харриганом, — возразила Элла и сердито нахмурилась в ответ на веселую улыбку Луизы. — Не вижу ничего смешного.
— Ого, госпожа Высокомерие собственной персоной с чопорным видом и недовольно поджатыми губами! — Луиза потянулась через стол и похлопала Эллу по судорожно сжатому кулачку. — Я смеялась не над твоими чувствами, а над тем, как и что ты говорила. Ты не думала каким-нибудь образом дать Харригану знать, что он прощен?
— В тот день у реки я даже не пыталась его застрелить. Одного этого вполне достаточно, чтобы обо всем догадаться. — Элла слабо улыбнулась, когда Луиза не сумела сдержать смешка. — Это он не верил мне, он отдал меня Гарольду. Скорее уж он должен стремиться поговорить со мной и принести свои извинения.
— А вот этого не любит делать ни один мужчина. Да, он уже давно должен был стоять на коленях у твоего изголовья и молить о прощении, но такого, дорогая моя, не было и не будет. Сама решай, нужен ли он тебе. Может быть, его следует немного подтолкнуть, намекнуть, что ты была бы рада с ним повидаться. Возможно, послать ему коротенькую записку с благодарностью за спасение.
— Убиться можно, как он мне помог, тетя! — громко воскликнула Элла. Толстая служанка, убиравшая со стола тарелки и расставлявшая десерт, вздрогнула от неожиданности и бросила на девушку изумленный взгляд. — Я не попала бы в беду, поверь он хоть немного моим словам.
Луиза улыбкой поблагодарила служанку и с аппетитом принялась за тертое яблоко со взбитыми сливками.
— Изумительно! — воскликнула она и посмотрела на племянницу: — Да, ему следовало это сделать, но, между прочим, у него было предостаточно причин не доверять богатым женщинам из высшего общества. Мне думается, чувство вины за разорение семьи только усугубило дело. Харриган признался мне, что заставлял себя не верить тебе именно по этим причинам. А когда он наконец разобрался в себе, то разобрался и в Гарольде. В этом есть свой смысл.
— Хотелось бы и мне его увидеть.
— Не волнуйся, увидишь. Тебя разрывают противоречивые чувства, только и всего. Этот ирландец прекрасно знал, что Карсон — лжец и вор, а ты одна из его племянниц. Ты принадлежишь к тому кругу, представители которого лишили его самого и его семью средств к существованию, а после равнодушно закрыли перед ним двери. С какой стати ему доверять тебе? И между прочим, он выполнил свое обещание — докопался до истины и выручил тебя.
— Все это так, тетя, но Гарольд, заполучив меня, вполне мог тут же всадить в меня пулю.
— Это не стиль Гарольда, и Харриган знал об этом.
— Если он знал, что Гарольд такой мерзавец, чего же нанялся к нему?
— Только ради денег. Так ты напишешь эту записочку или будешь чесать языком до вечера?
Элла что-то невнятно проворчала и уткнулась в розетку
— Я уже начинаю уставать протягивать руку только для того, чтобы ее всякий раз пренебрежительно отталкивали, — наконец высказалась Элла.
— Если ты попробуешь еще раз, разве от тебя убудет? — мягко спросила Луиза.
— Да нет, конечно. Правда, я уже начала приходить в себя, и мне не хотелось бы повторения пережитого.
— Такое вряд ли повторится. От тебя требуется лишь коротенькая, очень вежливая записочка с выражением благодарности. Она не раскроет твоих чувств и никоим образом не заденет твою гордость. Она просто даст знать Харригану, что ты, так сказать, не против встретиться с ним. Элла, сделай это, прошу тебя. Попомни мри слова: если ты этого не сделаешь, то будешь сожалеть всю оставшуюся жизнь.
— Ладно, напишу я эту проклятую записку. Но, тетя, если это ни к чему не приведет или если в ответ я получу очередную порцию оскорблений и боли, то в этом будешь виновата ты.
— Хорошо, дорогая, — улыбнулась Луиза. — Я верю, что у меня достанет сил вынести это.
Элла в нетерпении ходила по гостиничному номеру, старательно избегая приближаться к окну, чтобы в сотый раз не вглядываться в спешащую по своим делам толпу. Сразу после обеда она набросала Харригану вежливую короткую записку, скупо благодаря его за помощь. Она знала, что записку он уже получил. Об этом ей сказал Джордж, зашедший час назад за Луизой, чтобы отправиться вместе с ней в театр. За эти бесконечные полдня давно уже можно было все решить, но Харриган и не думал появляться.
Девушка бросилась навзничь на кровать и уставилась в низкий потолок. Ее злило, что она позволила заронить в свое сердце искру надежды. Молчание Харригана жестоко гасило эту искру. «Почему я по-прежнему позволяю этому человеку причинять мне боль? — удивилась Элла. — Никакой мужчина не стоит столь бесконечного унижения собственной гордости».
Ей уже хотелось со смехом признать историю с Харриганом ошибкой и со спокойной душой и высоко поднятой головой вернуться в Вайоминг. Элла и любила, и ненавидела его. Ей хотелось нежно обнимать его и в то же время со злостью пинать ногами. Эти противоречивые чувства были так же болезненны, как и окончательный отказ от Харригана. Она боялась, что душевные раны окажутся настолько глубокими, что никогда до конца не заживут. Он так иссушит ее сердце, что оно никогда не сможет вновь полюбить.
Резкий стук в дверь прервал ее мрачные размышления. Элла вскочила и замерла с колотящимся где-то у горла сердцем. Наспех приведя себя в порядок, девушка шагнула к двери. Широко распахнув дверь, она вспомнила, что даже не спросила, кто стучит. То, что весь проем занял рослый Харриган с торжественным выражением на лице, отнюдь не могло служить причиной такого безрассудного гостеприимства.
— Наверное, надо было прежде узнать, кто стоит за дверью, — заметил он и тут же мысленно обругал себя за неуместный назидательный тон.