Прелестная воровка

Престон Фэйрин

Рука Джоуна проскользнула между их телами, и он проворными пальцами расстегнул ей брюки, и его рука двинулась вниз, к самому чувствительному месту ее тела. Джоун хотел доставить ей максимальное удовольствие, сдерживая до поры до времени свою страсть.

Но Жюли должна была попытаться остановить его, она и так слишком далеко зашла.

Она слегка отодвинулась, и рука Джоуна замерла на ее животе.

— Жюли? — прошептал он. — Ты можешь мне доверять...

Она верила ему. Не имело значения, что он делал в прошлом или что

он способен сделать в будущем. Жюли знала, что может ему доверять. Он принадлежал к числу тех мужчин, которые в трудные времена всегда будут рядом и будут готовы помочь и защитить от любых напастей. Жюли чувствовала, что он способен заботиться о ней, любить ее, ласкать ее.

Но была одна проблема, о которой он не имел ни малейшего понятия. Он не может доверять ей. А такой груз ей не по силам, слишком велика была бы ее вина.

Бесконечно растерянная, Жюли отодвинулась от него и поднялась на ноги, поправляя на себе одежду.

Джоун сел на кушетку и застыл в напряженной позе.

— Что случилось, Жюли?

— Ничего. — Она обхватила себя руками. — Просто я не могу этого сделать. Извини.

Он вскочил, подошел к ней и озабоченно заглянул ей в лицо.

— Что я сделал не так? Скажи мне.

Жюли отстранилась:

— Ты все делал правильно. Просто... Извини, Джоун, мне действительно нужно идти.

Его кулаки сжимались и разжимались, пока он стоял, уныло глядя на нее и не пытаясь приблизиться.

— Я напугал тебя. — Голос Джоуна выдавал его огорчение. — Я делал все слишком быстро и зашел слишком далеко. Я слишком много тебе рассказал.

— О чем ты? — Она была еще слишком растерянна, чтобы понять смысл его слов.

— Я не должен был рассказывать тебе о Вергаре.

— О Вергаре? Да нет, Джоун. — Жюли собралась было подойти к нему, взять его за руку и разубедить, но поняла, что если она это сделает, то не сможет сейчас уйти. — Ты ошибаешься. Ничто из того, что ты мне рассказал, не напугало меня. Вергар — это зло, которое должно быть наказано.

— А что же тогда произошло?

Она попыталась вспомнить, что он сказал, и ухватилась за соломинку.

— Слишком быстро. Все действительно произошло слишком быстро. Я не привыкла к такому натиску...

Взгляд Джоуна был задумчивым и тяжелым, когда он скрестил руки на груди. Его руки все еще были сжаты в кулаки.

— Но несколько минут назад не было никаких проблем... Ты отвечала мне искренней взаимностью и...

Она поспешила заговорить, чтобы он не заканчивал фразу и не напоминал ей о том, что только что произошло:

— Ты же сам сказал. Ты меня совсем не знаешь...

— Но то, что я знаю и вижу, мне нравится и нравится так сильно, что ты не выходишь у меня из головы. Жюли, ты мне не доверяешь?

«Доверие» — опять прозвучало это слово...

— Что ты, Джоун. Я тебе доверяю.

— Тогда останься, не беги от меня. Мы не будем делать ничего такого, что ты бы не хотела. И если в какой-то момент

ты захочешь, чтобы я остановился, только скажи. Я же не причинил тебе никакой боли тогда, несколько минут назад. Если хочешь, давай просто поговорим, только не уходи.

Жюли впервые в жизни чувствовала себя такой несчастной и беспомощной. Вся ирония ситуации заключалась в том, что она никогда никому не лгала вот так, глядя в глаза. Она пробиралась в дома людей, даже не подозревавших об этом, меняла картины, но лицом к лицу с теми, кого обманывает, никогда не сталкивалась. Так ей было намного легче, ведь она не умела и не хотела врать.

С другой стороны, было ясно, что Джоуну не приходилось еще уговаривать женщин остаться с ним, хоть и делал это он сейчас превосходно. Но не имело значения, насколько сильно ей хотелось сделать то же, что и ему, потому что она просто не могла преодолеть этот барьер.

— Послушай, — Жюли развела руками. — Мне очень жаль. Я не найду нужных слов, чтобы извиниться, но мне сейчас действительно надо идти, я должна кое-что обдумать.

— Что, например?

— Это личное. — Она покачала головой, не собираясь ничего больше объяснять. — Мне надо идти, Джоун.

Он вскинул руки, словно сдаваясь.

— Ладно, если тебе это нужно, не буду настаивать. — Джоун направился к телефону. — Сейчас я вызову вертолет.

— Нет, не надо, я сама доберусь. — Ей нужно было остаться одной.

Он поднял трубку и набрал номер.

— Хорошо, Жюли, но только не на поезде. Я закажу тебе машину.

Она решила не спорить. Даже в таких обстоятельствах он оставался джентльменом, хотя от ее глаз не укрылось, что его постепенно охватывают горечь разочарования и раздражение. Жюли его понимала. Джоун никогда еще не сталкивался с ситуацией, когда женщина так странно себя ведет, и он даже не знает почему.

Он положил трубку. Ей показалось, что это стоило ему огромных усилий, видимо, Джоуну хотелось с размаху швырнуть ее.

— К тому времени как ты спустишься, машина будет ждать тебя у подъезда, — ровным тоном сказал он, и Жюли позавидовала его умению владеть собой.

— Спасибо.

Джоун кивнул, его лицо было печальным.

— Жюли, я знаю, насколько важно в жизни доверие. Последние несколько лет я провел в ситуации, когда никому не мог верить. Но ты можешь мне доверять. И, поверь мне, я в первый раз в жизни говорю это женщине.

Ей безумно хотелось вернуться к нему и наплевать на последствия. Но в этом мире существовал еще ее отец, который всегда был для нее опорой, а сейчас их роли поменялись, и она должна защищать его.

Если бы она только смогла уговорить его перестать делать копии великих мастеров, если бы она могла тайком вернуть все оригиналы в дом Джоуна так, чтобы он ничего не заметил. Тогда у них был бы шанс.

— Я буду очень занята ближайшие две недели.

— Две недели — долгое время. Что-то очень важное?