Прелюдия для виолончели
Шрифт:
– Да, Земляничка. И я, и твой Наставник. Конечно, станция уступала нынешней по уровню комфорта, но зато природа там красивейшая. Это место несколько южнее, и горы выше. Жаль, что первоначальная область не отличалась стабильностью. Да и обнаружили ее случайно.
– А как получилось найти то место, где мы сейчас находимся?
– Считается, что об этом резерве знали еще первопроходцы. Однажды на контактную аппаратуру
– Да, кто же станет рисковать и снова выходить в неизвестную точку земного мира, – задумалась Вероника.
– Вот-вот, первопроходцам еще повезло. Они оказались в лесу. А если вокруг вода? Можно даже не успеть начать обратную трансформацию.
– А ведь Наставник все-таки сумел отыскать эту активную область и основать новую станцию. Просто невероятно!
– Тоже не понимаю, как ему это удалось, – пожал плечами Аркадий.
– Здесь красиво и к тому же легко добираться до города.
– Да, твой Наставник – большой любитель комфорта. В любом случае нужно отдать ему должное: строительству и оборудованию он уделил максимум внимания.
– Вот видишь, он заботится о нас.
– Ах, Вероничка, еще бы он больше ресурсов расходовал на научные исследования.
– Аркадий, и все же как она выглядела, та первая станция?
– Небольшой домик с тремя комнатками. Его уже нет, наверное, разобрали местные жители, но место это осталось незанятым. Сейчас там новый поселок и курорт, а сначала вокруг тянулся лес на несколько километров. Но все равно могли найтись любопытные, поэтому станцию маскировали под какое-то военное учреждение, уже не помню и названия. Во всяком случае, при нас никто туда ни разу не заглядывал.
– У вас имелся хотя бы свой домик, а что испытывали первопроходцы, сложно представить, они же появлялись под открытым небом!
– Это точно. Хорошо, что в Эллиолании уже знали о временах года, и трансформации проводили только летом. Для новичков эта традиция до сих пор сохранилась, иначе сложно адаптироваться.
– Да, я помню свое первое лето, – рассмеялась Вероника.
– Но кроме того, что они не имели одежды, так еще и не имели представления о здешней жизни, – продолжил Аркадий. – Сначала прятали вещи, которые
– А еще документы и деньги в то время были самой главной проблемой, – вздохнула Вероника.
– Что поделаешь, приходилось действовать не самым законным способом. Представляешь, как это сложно – незаметно вклиниться в земную жизнь? Когда выбора нет, волей-неволей научишься и общаться, и сочинять разные истории, а то и прибегать к методам мошенников. Конечно, всегда оставался риск оказаться в психиатрической клинике или вообще за решеткой, и это действительно случалось. Несколько наших соотечественников именно так закончили свои дни.
– А браслет? Его ведь не снимешь. У людей не возникало вопросов?
– Не знаю, – ответил Аркадий. – Но, насколько мне известно, тогда браслеты действовали не более пяти земных суток. Далеко от точки трансформации не уйдешь и не уедешь. Скорее всего, браслет успевал исчезнуть до того, как на него обращали внимание.
– Интересно, наши коллеги оставались в этих заведениях до конца жизни или все-таки им удавалось оттуда выйти? – задумалась Вероника.
– Может быть, и удавалось. Наверное, некоторые из них искали встречи с нашими посланниками, но, видимо, безрезультатно.
После небольшого отдыха гости в сопровождении Вероники отправились в помещение, где, собственно, и располагалась так называемая лаборатория.
Евгений не ожидал, что внутри дома скрыто такое огромное пространство. Они долго шли по бесконечным коридорам, спускаясь и поднимаясь по ступенькам, а затем сворачивая то в одну, то в другую сторону. Вокруг располагались одинаковые точечные светильники, пол покрывали бесконечные ковровые дорожки.
– Мы находимся внутри горного массива, – объяснила Вероника, когда они вошли в большую круглую комнату без окон, с куполообразным потолком. Источниками мягкого, приглушенного освещения служили вертикальные матовые плафоны на ребристых стенах, а под потолком по периметру тянулась вверх какая-то необычная сетка. Кончики ее переплетений становились тоньше и тоньше, теряясь в полумраке.
Конец ознакомительного фрагмента.