Прелюдия к Академии (Прелюдия к Основанию)

Азимов Айзек

– Сколько вам лет? – вырвалось у Селдона. Вопрос, похоже, нисколько не задел Мицелия Семьдесят Второго. Он как ни в чем не бывало ответил:

– Семьдесят два.

Но Селдон не удовлетворился таким ответом.

– А я слыхал, что в прежние, давние времена Представители вашего народа жили очень долго – по нескольку веков.

Мицелий Семьдесят Второй немного удивленно посмотрел на Селдона.

– А откуда утебя такие сведения? Вряд ли кто-то мог такое рассказать. Хотя это правда. То есть, некоторые верят, что это правда.

А веру эту поддерживают Старейшины, поскольку этот факт служит убежденности в нашем превосходстве. Однако у нас действительно высокая продолжительность жизни. Это потому, что мы рационально питаемся. Но до ста лет у нас мало кто доживает.

– Я так понял, что лично вы не верите в превосходство микогенцев перед другими народами?

– Народ как народ, – пожал плечами Мицелий. – Во всяком случае, не хуже других. Но мне кажется, что все люди равны. Даже женщины, – подчеркнул он, взглянув на Дорс.

– Не думаю, – засомневался Селдон, – что многие в Микогене с вами согласились бы.

– Также, как и многие из ваших, – кивнул Мицелий Семьдесят Второй. – Но я в это верю. Ученый обязан в это верить. Я прочитал огромное количество варварской литературы. Я знаком с вашей культурой, понимаю и чту ее. Даже написал о ней несколько научных статей, И поэтому я сижу тут так спокойно и разговариваю с вами, словно вы – такие же, как мы.

– Похоже, вы гордитесь тем, что понимаете жизнь и обычаи варваров, – немного раздраженно проговорила Дорс. – А за пределами Микогена вы когда-нибудь бывали?

– Нет, – несколько пристыженно ответил Мицелий Семьдесят Второй.

– Почему же? Ведь тогда вы узнали бы нас гораздо лучше.

– Я бы чувствовал себя неловко. Мне пришлось бы носить парик. Я бы стеснялся.

– Зачем вам парик? – удивленно спросила Дорс. – Могли бы оставаться лысым.

– Нет, – упрямо покачал головой Мицелий. – Я бы не сделал такой глупости. Все, у кого на голове растут волосы, тыкали бы в меня пальцем и дразнили не переставая.

– Дразнили? За что? – воскликнул Селдон, – Мой отец, к примеру, рано облысел, и мне кажется, у меня тоже есть такая склонность. Пройдет пара десятков лет, и я тоже стану лысым.

– Все равно… это не то… не такая лысина, – упорствовал Мицелий. – Остаются волосы по краям и над глазами… брови. Для меня «лысый» – это когда совсем нет волос. Никаких.

– Нигде на теле? – с любопытством спросила Дорс.

Тут уж Мицелий Семьдесят Второй, похоже, оскорбился по-настоящему. По крайней мере, вопрос Дорс оставил без ответа.

Селдон, желая сгладить неловкость и вернуться к начатому разговору, спросил:

– Скажите, пожалуйста, Мицелий Семьдесят Второй, дозволяется ли варварам входить внутрь Святилища?

– Никогда! – яростно затряс головой Мицелий. – Это позволено только Сыновьям Утренней Зари.

– Только Сыновьям? – уточнила Дорс.

Мицелий какое-то время молчал, утратив дар речи.

Наконец, овладев собой, он пробормотал:

– Вы же варвары, надо сделать скидку… Дочери Утренней Зари входят в Святилище только в определенные дни, в дни особых торжеств. Вот так все

обстоит. Я не хочу сказать, что лично я одобряю такой порядок вещей. Если бы все зависело от меня, я бы сказал; «Входите все и радуйтесь, и наслаждайтесь, если сможете!»

– А вы сами были там когда-нибудь?

– Когда я был маленький, родители водили меня, но, – он покачал головой, – все, что я запомнил, так это то, что все там смотрят в Книгу, читают из нее отрывки и только вздыхают и плачут о прошлом. Там нельзя разговаривать, смеяться. Даже смотреть друг на друга нельзя. Думать можно только об Утраченном Мире и больше ни о чем другом. Это не для меня, – Мицелий решительно взмахнул рукой. – Я ученый, и я хочу, чтобы мне был открыт весь огромный мир.

– Прекрасно сказано, – одобрительно кивнул Селдон, нащупавший, как ему казалось, лазейку, – Мы тоже ученые – и я, и Дорс.

– Знаю, – спокойно кивнул Мицелий Семьдесят Второй.

– Знаете? Откуда?

– Кем же вам еще быть? Из варваров в Микогене бывают только торговцы, политики и дипломаты, да еще ученые. А вы похожи только на последних. Вот это-то меня в вас и заинтересовало, – от души улыбнулся он.

– Вы не ошиблись. Я математик. Дорс историк. А вы?

– Я специалист по культуре. Я прочел очень много величайших произведений, написанных варварами – Лиссо, Ментоном, Новигором…

– А мы успели познакомиться с величайшим произведением вашего народа, – прервал его Селдон. – Я, например, прочел Книгу… Об Утраченном Мире.

Мицелий Семьдесят Второй широко раскрыл глаза. Удивлению его не было предела.

– Неужели? Но как? Где?

– У нас в Университете есть копии, которые можно прочесть при наличии специального допуска.

– Копии Книг?

– Да.

– Поразительно! Хотел бы я знать, ведомо ли это Старейшинам?

– И еще я там прочел про роботов, – сообщил Селдон.

– Про роботов?

– Да. И именно поэтому мне так хочется попасть в Святилище. Мне хотелось бы взглянуть на робота.

Дорс потянула Селдона за рукав, но он взял быка за рога и не обратил на ее предупреждение никакого внимания.

– Я в такие вещи не верю, – гордо проговорил Мицелий. – Ученым это не к лицу, – он воровато оглянулся по сторонам. Видимо, все-таки боялся, что кто-то его услышит.

Селдон не отступался.

– Я прочел, что робот до сих пор находится в Святилище.

– Не желаю болтать о такой чепухе, – пробурчал Мицелий Семьдесят Второй.

– Но если он в Святилище, – стоял на своем Селдон, – то где именно?

– Даже если бы он там был, я бы не смог тебе ничего подсказать. Я же там не был с детства.

– Но может быть, там есть какое-то особое место?

– Существует алтарь. Но туда входят только Старейшины. И там ничего нет.

– Вы там бывали?

– Нет, конечно, нет.

– Откуда же вы знаете, что там ничего нет?

– Я не знаю, что там нет гранатового деревца. Не знаю, что там нет лазерного органа, Я не знаю, что там нет миллиона всевозможных вещей. Если я об этом не знаю, разве это значит, что они там есть?