Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?
Шрифт:
К слову, я никогда никаких баррикад не строил, двери моего кабинета в ЦК всегда были открыты для тех, кто хотел в них войти. Кто хотел, тот и входил…
После многих и бурных встреч, совещаний, горячих дискуссий Экономический отдел подготовил предложения по совершенствованию управления народным хозяйством страны. По сути, они являли собой достаточно серьезно разработанную концепцию. Она, одобренная Политбюро, предвосхитила — по-своему конечно, с учетом времени и политической ситуации — все грядущие экономические реформы. Эта концепция была направлена на подсказываемое жизнью существенное перераспределение прав и функций между различными звеньями и уровнями хозяйственного управления, что обеспечивало бы динамичное и стабильное движение к намеченной цели.
В упомянутой же концепции ставились вполне актуальные и по нынешним временам вопросы. Главный из них — соотношение функций республик и Центра. Мы уже тогда ясно понимали, что он взвалил на себя все, что можно и нельзя, нужно и не нужно. Перегруженный Центр, естественно, не справлялся с управлением всем хозяйством, с оперативным решением бесчисленных проблем, непрерывно возникающих в процессе производства и взаимодействия предприятий и организаций на гигантской территории страны.
Намного возросшие масштабы народного хозяйства, резкое усложнение его структуры, стремление регионов к экономической самостоятельности, реально начавшееся постепенное увеличение прав предприятий требовали изменения отношений Центра и регионов, министерств и предприятий. Безвозвратно ушло в прошлое то время, когда из единого Центра можно было обеспечивать разливку стали на Урале, производство автомобилей на Волге, строительство детских садов в Приднестровье, выпуск спичек в Коми… Да, то, что хорошо функционировало в определенных исторических условиях, когда объективно нужна была жесткая централизация, сегодня вступило в противоречие с самой жизнью.
Когда-то я прочитал труды Т. Джефферсона, автора проекта Декларации независимости США, третьего Президента страны. Приводимые ниже слова, сказанные им 200 лет назад, ярко отображают споры о распределении полномочий Центра и регионов: «Правительство становится хорошим не в результате консолидации или концентрации власти, а в результате ее распределения… Если бы указания о том, как сеять и когда жать, поступали к нам из Вашингтона, то Мы вскоре остались бы без хлеба. Именно благодаря последовательному разделению ответственности, нисходящей от общей к частной, можно наилучшим образом обеспечить руководство выполнением массы людских дел для всеобщего блага и процветания».
Мы предлагали оставить за Центром только управление базовыми отраслями экономики, составляющими ее каркас. Но ни в коем случае не ломать его, не растаскивать по частям. Рухнет каркас — значит рассыплется экономика. Она и держится-то на базовых своих отраслях.
Но все то, что непосредственно связано с жизнью и бытом людей, по нашему мнению, следовало передать в ведение республик. Скажем, легкая промышленность… Ну, в самом деле, почему Москва должна определять, сколько колготок или рубашек положено выпускать на какой-нибудь фабрике в Днепропетровске?.. Или сельское хозяйство… Неужто ничему не научили нас тотальные посадки кукурузы? Может, на месте лучше знают, когда и что сеять, поливать, жать?
То же самое можно сказать о строительстве, о местной промышленности, о многом еще. Центр всегда напоминал мне перегруженный самосвал, который буксует в дорожной грязи. Разгрузить бы его, но, как говорится, тяжко нести, да жалко бросить. Мы предлагали разгрузить — чего ж буксовать, бензин жечь, ехать ведь надо.
Перед нами, кто ломал головы и копья над концепцией, остро стоял вопрос о России. Конечно, мы тогда и не помышляли вторгнуться в область большой политики, но экономическое бесправие Российской Федерации нас очень беспокоило.
Не было в России своего Центрального Комитета партии — это бы еще можно пережить. Но вот призрачные функции и еще более призрачное влияние Совета Министров РСФСР на жизнь республики требовали, на наш взгляд, быстрого и кардинального вмешательства. Как мог российский Совмин всерьез вырабатывать экономическую политику
Можно было бы воспользоваться тогдашним стереотипом мышления и предложить создать российский ЦК партии, замкнув на него обкомы и крайкомы, как это было на Украине, например, или в Казахстане. Там областные лидеры республиканские ЦК миновать не могли — попробовали бы только. Заодно и роль республиканских министерств у них заметно выше была. Но было очевидно, что в применении к России этот путь проблему достаточно кардинально не решит.
Во-первых, в 60-х годах уже существовало Бюро ЦК по РСФСР, ничего толкового не сделало, да сделать и не могло, и бесславно скончалось. Во-вторых, большинство из нас не очень понимало, почему партийные комитеты вообще должны руководить конкретной хозяйственной деятельностью. Другое дело, что в их задачу рано или поздно будет, надеялись мы, входить выработка экономической политики, в том числе и в регионах. Поэтому мы предложили иной путь: образовать на территории РСФСР крупные экономические районы (например, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь, Дальний Восток), которые объединили бы по нескольку областей и краев. Основной целью этого предложения было усилить кооперацию в хозяйствовании, избавиться от раздробленности в нем, от непродуктивного дублирования как производства, так и управления им.
Прошли годы, и вот я читаю о создании Уральского экономического региона. Не без горечи думаю: вроде бы осуществляется наша идея, да только не по доброй воле и здравому смыслу, а от отчаяния — чтобы оградить хозяйство Урала от катастрофического распада хотя бы внутренних связей… А затем прошел большой шум от попытки создания Уральской республики. Не знаю, чего здесь было больше — или стремления к экономической интеграции внутри региона, или попытки выравнивания экономических условий с бывшими автономными республиками, или тонкого давления российского Центра на их непозволительную самостоятельность. Идеи о создании подобных образований появляются периодически то на Дальнем Востоке, то в Восточной и Западной Сибири…
Выходит, время подтвердило правильность наших предложений. Но если тогда проблему можно было решить организованно и сравнительно спокойно, хотя и преодолевая известное сопротивление, то сейчас это проходит спонтанно и болезненно.
Однако наша свежая по тем временам идея была категорически отвергнута, в первую очередь самим Н. А. Тихоновым, а он, напомню, возглавлял Комиссию Политбюро по совершенствованию управления народным хозяйством. Обидно, но понятно: нарушать привычное было для него, к тому времени уже почти 80летнего, делом трудным, да и не хотел он выступать против мнения сильных и влиятельных оппонентов.
А то, что серьезные противники у этих предложений имелись, для нас не являлось секретом. В первую очередь ими были руководители обкомов и крайкомов и их покровители в ЦК. Создание экономических территориальных образований резко ограничило бы их возможности прямых отношений с партийным центром, с ЦК. Ведь на местах сидели люди, для которых хозяйственная база области или края была надежной опорой власти. Отбери у них такой рычаг — с чем они останутся? И эти люди прекрасно понимали, что их руководящая роль по существу только на экономике и держится: где-то на лесе, где-то на угле или нефти, где-то на стали или прокате, где-то на пшенице и ржи… Да они никогда не станут добровольно объединяться в какие-то районы! В общем, субъективизм и элементарные личные интересы в очередной раз взяли верх над объективной необходимостью и здравым смыслом.