Шрифт:
1
– Вас к телефону, – сказала сестра, приоткрыв дверь.
Я встал с постели и вышел из палаты. Зеркало в коридоре
В кабинете врача было тихо.
– Свердловск? Да, я. Здравствуйте, Иван Петрович!
– Дорогой мой, как вы там?… Слышал, слышал про ваши дела. Как редактору мне нужно ругать вас, но отложу. Не буду, не буду… Рассказывайте, каким ветром занесло в Красногорск. Как здоровье?
– Через несколько дней, наверное, снимут повязку и выпишут. Готовьте место для репортажа.
В трубке забулькал смех.
– Ну и театральные критики пошли. Едут за статьей о самодеятельности, а пишут производственный репортаж… Вы были на самом энергополигоне?
– Я усмехнулся.
– Конечно!
– Не торопитесь, поправляйтесь. На премьеру вы теперь не успеете, но основное – здоровье. И если сумеете, то постарайтесь поймать главного конструктора системы. Он, конечно, занят, однако надо хоть небольшое интервью из него выжать.
– Интервью взял. Мы лежим в одной палате.
– Еще не легче! Что-нибудь серьезное?
– Нет. Досталось поровну…
Я попрощался, опустил трубку и задумался.
2
В Красногорск я попал случайно. У меня была командировка в район, объединявший южную группу рудников. Там проходил смотр художественной самодеятельности горняков.
В последний день кто-то из членов жюри сказал мне между прочим:
– Жаль, не приехала Марина Васильевна Смирнова. Она работает врачом в Красногорске, но голос у нее, если бы знали…
– Марина Васильевна?… Марина? Она не за Юрием Александровичем замужем?
– Да. Вы знакомы?…
С Мариной и Юрой мы учились в одних классах. Честно говоря, когда-то я даже чувствовал себя влюбленным в бойкую девчонку с зеленоватыми глазами. Но потом… Марине понравился он, вечно погруженный в какие-то чертежи и схемы, прокопченный канифольным дымом паяльников, иногда молчаливый до угрюмости. Наши девчонки пожимали плечами и сочувственно вздыхали, глядя на меня. Но я, несмотря на терзания, признал справедливость ее выбора.
Мы, ребята, очень уважали Юрку. За «целеустремление», как говорили мы.
И вот оказалось, что семья Смирновых сравнительно недавно вернулась на Урал с Алтая, где Юрий работал в научно-исследовательском институте.
– Красногорск-то от нас недалеко, – заметил член жюри во время разговора.
Я знал, что во вторник состоится в Свердловске премьера давно ожидаемого спектакля «Навстречу солнцу», что мне необходимо быть на премьере и писать рецензию, а до этого еще сдать отчет о смотре.
Я думал. Я прикидывал. В конце концов решил, что успею. Иное решение все равно ничего бы не изменило: автобус уже вез меня в Красногорск.
3
…Воскресенье пролетело
– Хватит, братцы. Человек должен жить не прошлым, а будущим. Верно, Мариночка?
– Философ, – вздохнула Марина. – Верно-то верно, только, по-моему, все будущее ты видишь в пределах своего энергополигона.
– Старая острота! – сказал Юра. – Кроме того, наш полигон…
– Что за полигон? – спросил я скорее из вежливости, чем из любопытства.
– Сейчас расскажу… Десять лет назад на Алтае мне с группой ученых удалось получить от Земли первый «урожай». Земля стала давать ток промышленного напряжения. В то время на шахтах и рудниках боролись с «блуждающими токами», в том числе с естественными токами Земли… Есть такие токи в Земле – естественные. Слабые они, но создавали в работе горняков серьезную опасность. Нередко взрывник еще только вводит в скважину заряд с электрическим капсюлем-детонатором, а естественный земной ток тут как тут. Если изоляция проводников электродетонатора чуть подвела, – трах!
– преждевременный взрыв! В общем, были дела. А сегодня положение изменилось. Мы научились отбирать от матушки-планеты ее электрический потенциал. Вся южная группа рудников, где ты, кстати, был, питается земным электричеством от нашего энергополигона.
– Интересно,- сказал я.- Это электростанция абсолютно нового типа? Так я понял?
– Совершенно верно. Ну, а сейчас спать. Если хочешь, завтра с утра повезу тебя на полигон.
– Завтра уже понедельник,- осторожно заметил я, – а во вторник надо быть в Свердловске. Премьера «Навстречу солнцу», и я…
– Завтра, – перебил Юрий, – у меня тоже премьера. Да еще какая! Пуск блока «В» с форсированным съемом тока. В конце концов ты журналист или нет? Тебе же чертовски везет: побывать на нашей премьере… А в Свердловск успеешь.
Понедельник выдался пасмурным, сумрачным. Тучи спустились чуть не к самым окнам четвертого этажа. Но даже начавшийся дождь не мог испортить моего хорошего настроения. У меня было предчувствие, знакомое каждому журналисту: я понимал, что наклевывается интереснейший материал.
За завтраком Юрий был сосредоточен и молчалив. Видимо, обдумывал предстоящее испытание. Потом, посмотрев на меня, внезапно оживился.
– Я тебя сейчас немного введу в курс дела.
Держа в одной руке стакан с кофе, он быстро набросал на бумажной салфетке простенькую схему.
– Как известно, мы чаше всего встречаемся в природе с двумя процессами: окислением и восстановлением. В толще Земли при окислении некоторых руд возникает слабый электрический ток. Химическая энергия преобразуется в электрическую. Получается своего рода природный гальванический элемент.
– Это вроде карманной батарейки? Он мельком взглянул на меня.
– Есть хочешь, то «вроде». В принципе. Только масштабы не те… Было установлено, что более высокое напряжение тока при окислении дают руды, содержащие сернистые соединения меди, железа, свинца, мышьяка. А под Красногорском есть большое медное месторождение. Конечно, медь нужна, но вначале мы используем месторождение для энергетических целей. И только через двадцать лет нас сменят горняки.