Премьера
Шрифт:
Юрий передал мне через стол бумажную салфетку со схемой. На разрезе были изображены далеко простирающаяся рудная залежь и многочисленные вертикальные линии, пронизывающие ее.
– А где у вас шахта? – спросил я.
– Шахту строить дорого. Да и зачем она? Мы бурим скважины. В них монтируем контактные установки. Там же находятся электропроводные добавки… Это один полюс нашей энергетической системы. Вторым полюсом служит капитальное стационарное заземление. Мы его уложили на контакте коренных пород с наносами. Уяснил?
Я неопределенно
– В остальном ты разберешься на месте. Одевайся, поехали. Соловья, говорят, баснями не кормят.
5
Энергополигон оказался большим полем, обнесенным ажурной железобетонной оградой. От распределительной подстанции уходили за горизонт три линии высоковольтных передач.
Наша машина остановилась у светлого здания лабораторного корпуса. Несколько человек окружили нас.
– Знакомьтесь, – представил меня Юрий собравшимся инженерам и техникам.
Мы молча зашагали по асфальтовой дорожке, огороженной с двух сторон поручнями. Справа и слева через равные промежутки, словно садовые домики, стояли, выстроившись в ряды, небольшие приземистые кубы, выкрашенные алюминиевой краской.
– Это наши автоматизированные отсасывающие станции. Они устанавливаются над каждой энергетической скважиной, – сказал, перехватив мой внимательный взгляд, один из новых знакомых.
Мы подошли к площадке, где намечалось испытание.
Четыре автомашины с крытыми кузовами, два передвижных компрессора располагались рядом со скважиной, к которой протянулись, затейливо переплетаясь, многочисленные разноцветные шланги, бронированные кабели, провода. Считанные минуты оставались до начала испытания.
Видя, что Юрий занят, я попросил своего собеседника кратко рассказать о работах на блоке «В». Инженер не заставил себя уговаривать.
– В руде блока «В» содержание меди и серы точно такое же, как и на других участках месторождения, – объяснил он. – Но для увеличения съема тока мы искусственно усилили процесс окисления.
В скважине, кроме обычной контактной установки, помещена весьма пористая пластмасса – суперпоропласт, пропитанная активизатором. Активизатор – новое сложное окисляющее вещество…
Он говорил подчёркнуто коротко, суховато, видимо, стараясь в нескольких словах передать суть дела. Терпеливо ждал, когда я запишу очередную фразу.
– Но это только первые шаги. Программа сегодняшних испытаний такая: мы стараемся
6
…Прошло три часа. Юрий, пригнувшись, сидел у пульта. Я стоял рядом, хотя, кажется, этого не полагалось. Принесли ленту, только что снятую с самописцев. Пики и впадины или спокойные, плавные линии точно отражали весь ход испытаний.
– Аркадий Николаевич, – обратился Юрий к инженеру, – посмотрите на кривые. Разве мы достигли оптимального режима?
Аркадий Николаевич, тучный мужчина в синем берете, снял очки и медленно начал протирать их носовым платком.
– Я все уже видел. Съем тока увеличился всего на двадцать процентов. К сожалению, мы никак не можем повысить расход активизатора. Скважина его больше не принимает.
– Ну, увеличьте давление.
– До каких же пор? Нет, Юрий Александрович, мне кажется, единственный путь – это скважина-спутник. Но ведь вы знаете…
Что такое «скважина-спутник», я не знал. Очевидно, ее использование не входило в план испытаний. Юрий побарабанил пальцами по щиту пульта. Встал и широкими шагами направился к испытываемой скважине.
Закованные в броню шланги слегка вибрировали. Компрессоры издавали ровный монотонный гул, прерываемый иногда шипением предохранительных клапанов. Юрий остановился, чуть-чуть наклонив набок голову, точно врач, прислушивающийся к дыханию больного.
Двое монтажников закрепляли под невысоким копром с помощью хомутов и канатов сигарообразную телекамеру. Капли воды на ее стальном корпусе еще не успели высохнуть.
– Конечно, риск есть. Но от него ни куда не уйдешь. Иначе наши испытания ни к чему, – послышалось рядом.
– Приготовьтесь к торпедированию,- спокойно сказал Юрий.- А телекамеру демонтируйте.
…На площадке стало безлюдно. В скважине-спутнике исчез овальной формы контейнер с зарядом взрывчатого вещества. Медленно на канате его спускали вниз. Аркадий Николаевич шепотом объяснил мне, что там, в глубине, взрыв нарушит многовековую монолитность рудного тела. Трещины распространятся до основной скважины, площадь соприкосновения активизатора с рудой возрастет. Значит, повысится съем тока.
Все шло, казалось, нормально. И вдруг стрелка указателя глубины остановилась.
– Почему остановили спуск контейнера?- спросил в микрофон Юрий.
– Где-то заело канат или, возможно, заклинило контейнер, – немедленно ответил динамик.- Разрешите определить причину неисправности?
– Не ходите, – поспешно сказал он. – Я сам выясню. Юрий быстро зашагал к площадке. На полпути он заметил, что я иду следом за ним.
– Немедленно убирайся. Здесь не шутят.