Премия, которую не получил никто

Ульман Джеймс Майкл

— Я очень огорчен, что беспокою вас, когда та­кое горе, — мягко сказал он и вздохнул, — но та­кая уж у нас работа.

— Я понимаю, — кивнула женщина.

— Вы ничего больше не слышали от полиции о водителе?

— Они нашли машину в нескольких милях от то­го места. Они полагают, что какой-то пьяный угнал ее, чтобы покататься... — Обхватив голову руками, она прошептала: — Как это ужасно...

— Да, тяжело, конечно. Особенно если этот дом еще не выкуплен.

— О нет! С домом все в порядке. Мой сын купил его для меня в

прошлом году и заплатил наличны­ми сполна. У меня есть страховка.

— Это хорошо. Извините, но я хочу вам задать один вопрос. Ваш сын служил когда-нибудь клерком в отеле под именем Вильяма Сталла?

Женщина резко выпрямилась. Лицо ее теперь вы­ражало только гнев.

— Вы! Убирайтесь отсюда немедленно, слышите?!

— Да, конечно. Но если вы вышвырнете меня, я снова вернусь... с детективами. И они зададут вам тот же вопрос. Я отлично помню Вильяма Сталла по делу об убийстве Аббот. И сдается мне, что тот, кто изображен на этой фотографии, и есть Вильям Сталл. Если это так, то фамилия Сталл должна .стоять и на страховке, о которой вы мне говорили...

Не ответив, женщина обессиленно опустилась на стул. Затем сказала:

— Я предчувствовала, что кто-нибудь узнает его, после того как уже отдала фотографию вашему репортеру. Слишком поздно подумала об этом. И когда пришел фотограф из другой газеты, «Джорнэл», я ему уже ничего не дала. Он тоже задавал разные вопросы. Почему вы все не хотите оставить меня в покое?

— Потому, что дело Аббот еще не раскрыто. И люди должны знать, почему ваш сын сменил имя и откуда у него появились деньги.

— Ничем не могу вам помочь. Мой сын был со мной весь день, когда произошло убийство, у нас были гости. Полиция это знает доподлинно. А после того как мой сын заработал немного денег, он сменил имя, чтобы никто не приставал к нему с вопросами по поводу того убийства.

— А когда он заработал деньги?

— Примерно через полгода после того, как все случилось. У него были удачные вложения. Но Билл никогда не говорил со мной о делах. Потом он ска­зал, что хочет купить мне этот дом. Я, конечно, об­радовалась. А почему бы нет?

— В каком банке ваш сын держал свои деньги?

— Ни в каком. Он пользовался услугами посред­ника. Маклер Питер Донелл. Он работает у «Дерби и сыновья». Я никогда не встречалась с мистером Донеллом, но он звонил мне сегодня утром и при­нес свои соболезнования. Мой адвокат пойдет к не­му завтра в контору.

— У вашего сына были близкие друзья?

— Из мужчин никого. Но было много приятель­ниц — Билл всегда нравился женщинам. Но он ни­когда не был долго ни с одной и никогда не при­водил их домой. Я думаю, что серьезные отношения у него были только с одной-единственной женщиной. Он еще хранил ее письма в черной лаковой коробоч­ке... Она, должно быть, где-нибудь в его квартире. Завтра надо будет ее там поискать.

— Вы давно видели в последний раз эти письма?

— Да уж порядочно... Примерно тогда, когда

уби­ли эту Аббот.

Выйдя на крыльцо, Лир увидел, как к его авто­мобилю подкатил еще один. Из него вылез призе­мистый лысый мужчина средних лет, с сигарой в зубах. Лир приветливо помахал ему шляпой:

— Здорово, Честер! Каким ветром тебя сюда за­несло?

Но Честера Муна, полицейского репортера газеты «Чикаго джорнэл», не так-то легко было провести.

— Не валяй дурака, Барни, — хмуро отрезал он. — Я не слепой. Я видел эту фотографию в ва­шей газете. Значит, это правда? Так называемый Вильям Старвуд в действительности Вильям Сталл? Бывший портье отеля, в котором была убита Эль­вира Аббот?

Барни сожалеюще поцокал языком.

— Это ошибка... Чертовское сходство. Покойника действительно звали Старвуд, старуха только что показала мне его свидетельство о рождении. Бедняга совершенно убита горем. Не советую тебе соваться к ней сейчас. Сегодня она уже ни с кем больше го­ворить не станет.

Честер огорченно сплюнул.

— Пожалуй, ты прав. Но завтра я к ней все же зайду. Наша газета объявила премию — пять тысяч долларов — тому, кто раскроет тайну убийства. Ме­ня не очень устроит, если премию получишь ты. Пока!

Как только автомобили двух репортеров разъеха­лись в разные стороны, Лир остановился, нажал на кнопку ящичка под рулевой колонкой и извлек от­туда портативный микрофон. Через две секунды ему уже откликнулся Моран.

— «Экспресс» слушает!

— Лео? Старуха подтвердила, что Старвуд был Вильямом Сталлом. Но у нас появился конкурент. Честер Мун из «Джорнэл» тоже опознал фото.

— Это плохо. Что еще?

— Ты не можешь узнать, через какой банк Абботы проворачивают свои финансовые дела?

— Нет ничего проще. И Гарри и Джон оба яв­ляются и вкладчиками и директорами Средне-Запад­ного Национального. Никто из Абботов никогда не имеет дела с каким-либо другим банком.

— Отлично. Теперь дальше, попроси кого-нибудь из твоих приятелей финансистов выяснить, снимает ли кто-нибудь из этой семейки регулярно со своего счета некоторую сумму неизвестно для чего. Ска­жем, раз в месяц.

Голос в динамике звучал строго, почти торжест­венно:

— Это невозможно, неэтично и даже противоза­конно... — и неожиданно спокойно закончил: — Но вице-президент банка — один из наших совла­дельцев и, конечно, не откажет нам в небольшой любезности.

— Спасибо, старина.

Барни убрал микрофон на место и включил мотор.

Следующим пунктом маршрута Лира был боль­шой дом на Северной стороне, в котором снимал квартиру покойный Вильям Старвуд. Он вошел в холл и нажал кнопку звонка у двери с таблич­кой «Управляющий».

Неопрятно одетый пожилой человек отворил дверь. Барни вытащил из кармана корреспондентский би­лет и отрекомендовался:

— Я из «Экспресс». Хотел бы потолковать с вами о парне по имени Старвуд, который погиб вчера вечером.