Преображение любовью
Шрифт:
На Гэйл было красное платье. Мать плыла за ней следом, как взволнованная курица-несушка, и явно была довольна, когда капитан, франтоватый «живчик», наговорил Гэйл массу комплиментов. На Элис он тоже бросил оценивающий беглый взгляд, но она ответила ему холодной улыбкой и скромно последовала за тетей, которая намеренно ничего не замечала. Подали выпивку, люди беспорядочно переходили от группы к группе. Появилось еще несколько офицеров из команды корабля, которые присоединились к беседующим.
В толпе попадалось немало заурядных физиономий. Элис с удивлением оглядывалась вокруг. Вот типичная матрона, высокая
Он выглядел просто потрясающе. У Элис заныло в груди. С трудом оторвав от него взгляд, она принялась себя убеждать: «Мне это безразлично, безразлично, безразлично».
— Так хорош, что просто хочется съесть, не так ли?
Элис с удивлением обернулась и увидела подошедшую к ней Гэйл.
— Я заметила, ты смотришь на нашего божественного доктора Ирвина.
Она положила руку на локоть Элис.
— Подумать только — я не хотела отправляться в это путешествие. У меня и в мыслях не было, что интеллектуалы могут быть столь блестящи. Теперь все школьные учителя такие?
— Не всегда.
— И я так думаю. Извини…
И она было направилась перехватить Титуса, как подозревала Элис, но в это время к ним подошел Джек Рид.
— Привет, мисс Куртис, или, может быть, вы позволите называть вас Элис?
— Конечно. Это — мисс Турнбулл, — быстро сказала Элис, чтобы Гэйл не успела отойти от них. — Ты знакома с Джеком Ридом, судовым врачом.
— Нет.
Гэйл одарила его очаровательной улыбкой, пожимая ему руку.
Джек выглядел прекрасно, на нем был черный, хорошо сшитый вечерний костюм, который он носил с элегантной небрежностью. И в его непринужденной манере держаться тоже чувствовалась некая небрежность, а может быть, это была только маска. Гэйл продолжала разговаривать с ним, строила глазки, но взгляд ее постоянно устремлялся к группе, где рядом с лектором и его женой стоял Титус.
Руководитель круиза ходил по кругу, разбивая то одну, то другую группу, заставляя людей перемещаться. Гэйл воспользовалась случаем и подошла к Титусу, но не смогла его увести, как ожидала Элис; вместо этого он представил ее стоявшим вокруг и тогда она встала рядом с ним, будто они были парой. «Умная тактика», — признала Элис. Они с тетей тоже двигались в толпе, но Джек Рид увязался за ними, что совсем ее не радовало.
Как бы там ни было, в течение всего коктейля она и Титус невольно избегали друг друга, но, к своему удивлению, она отметила, что он умудрился во время обеда избавиться л от Гэйл. Они вместе прошли в ресторан, но, усадив Гэйл и ее мать, Титус галантно уселся рядом с одинокой, казалось, всеми покинутой престарелой леди. Элис чуть громко не рассмеялась, когда увидела в глазах Гэйл досаду. Но, наблюдая за Гэйл и Титусом, она отвлеклась и не заметила, как оказалась за одним столом с Джеком Ридом, хотя это вовсе не входило в ее намерения.
Ресторан был украшен цветами, а официанты одеты в традиционные греческие костюмы.
— О, как восхитительно! — воскликнула тетя Луиза. — Мы должны отправиться на берег хотя бы ненадолго.
Залив был не очень большой и кораблю пришлось бросить якорь вблизи длинного бетонного мола, а для высадки пассажиров воспользовались выходом, которым обычно пользовалась команда.
Мощенные булыжником улочки зигзагами вились, поднимаясь по крутому склону, освещенные огнями редких фонарей, прикрепленных к стенам домов. Ночной воздух был тих и напоен тяжелыми запахами специй и мускуса. От земли исходило тепло.
Их группа, человек семь, медленно прогуливалась, разглядывая витрины ювелирных и сувенирных магазинчиков. Две пары решили зайти в магазин, но доктор с Элис и тетей Луизой продолжали прогулку. Во внутренней гавани стояло несколько роскошных яхт, видимо, их пассажиры сидели в кафе. Из открытого окна бара на вершине горы доносились греческие мелодии, живые и захватывающие. Прибрежная полоса была не очень длинной, меньше мили, но для тетушки и этого оказалось достаточно.
— День был трудный, — заявила она. — Я думаю, мне пора вернуться на корабль. Но ты, дорогая, можешь остаться. Я прекрасно доберусь сама.
— Мне бы хотелось побыть здесь еще немного. — Элис повернулась к Джеку Риду. — Было бы любезно с вашей стороны, если бы вы проводили мою тетю на корабль.
— О, конечно.
Но он подошел к ней и, понизив голос, спросил:
— Могу я вернуться и присоединиться к вам или меня отсылают?
— Я бы хотела немного побыть одна, если вы не возражаете. Он кивнул.
— Что ж, тогда доброй ночи.
И последовал за тетушкой.
Элис медленно дошла до ближайшего кафе, где среди столиков стояли кадки с пальмами. Садясь за столик, она расположилась так, чтобы видеть море и оказаться спиной к бассейну, в котором плавала пара осьминогов, еще не попавших на тарелку какого-нибудь посетителя. Сделав заказ, она наблюдала за публикой, прогуливающейся поблизости. Среди гуляющих оказалось несколько пассажиров с ее корабля, которые, проходя мимо, приветствовали ее. Затем она увидела Титуса. Он шел с группой, в которой, конечно же, оказалась и Гэйл.
Компания прошла мимо, дошла до конца набережной и повернула обратно. Элис собиралась проигнорировать их, поднеся стакан к губам, но услышала, как Титус сказал спутникам:
— Извините меня. Увидел одного знакомого. Доброй ночи!
Резко повернувшись, он направился прямо к ее столику. Гэйл попыталась протестовать, но, видя, что ничего сделать не в силах, присоединилась к остальным.
Элис, пытаясь прийти в себя, несколько раз кашлянула.
— С тобой все в порядке? Титус стоял, взявшись за спинку стула, ожидая приглашения сесть или просьбы оставить ее в покое.