Преображение любовью
Шрифт:
— Как дела у той бедняжки?
— О, привет, Элис! Джек Рид отвез ее на корабль. Она перегрелась на солнце и упала в обморок. И в самом неудачном месте. Собирались даже послать за носилками, но она испугалась, что ее уронят. Я бы тоже побоялась, потому что носильщиками были два маленьких тщедушных человечка. А больная — достаточно крупная леди. — Тетушка с восхищением посмотрела на Титуса и уважительно сказала:
— Но доктор Ирвин взял ее на руки и как перышко отнес к катеру.
Элис села за столик и строго посмотрела на тетку.
— Это одна из его старых штучек, — объяснила она терпеливо. — Синдром
— Что ж, сегодня этот трюк был весьма полезен, — заметила тетушка Лу. — Я просто не знаю, что бы мы делали без него!
— Если ты собираешься обожать мужчину только из-за его физической силы, тогда мне больше нечего сказать.
Титус мрачно искривил рот и произнес:
— Может, мне уйти, чтобы вы могли спокойно обсуждать меня?
— Ты хочешь сказать, что тебя это смущает? — Элис встала. — Нет, уйду я. Может, мне повезет, и я смогу спокойно обойти музей без гида, останавливаясь там, где мне интересно. Тетушка Лу, ты как предпочитаешь добираться до порта: на автобусе или пешком?
— Такая жара — я лучше поеду на автобусе. Ты можешь поступать, как тебе больше нравится.
Элис кивнула им и пошла в переполненный туристами прохладный музей. Все экспонаты были великолепны, особенно фрески из дворца. Но она все время думала о том, насколько бы лучше они смотрелись на настоящих зданиях. Просто ужасно, что современный человек собирает все, что представляет хоть какую-то ценность, и прячет за стеклянными витринами. Она любовалась великолепной фреской, где были изображены люди, прыгающие через быка, когда вошел Титус.
— Тут нарисованы юноши и девушки, — заметил он.
— Девушки тоже принимали участие в таких играх? — поинтересовалась она.
— Да, в те времена и девушкам разрешалось рисковать жизнью.
— Интересно, какая тогда была жизнь?
— Мне кажется, она была не слишком комфортабельной.
Он посмотрел на нее:
— Ты снова ищешь призраков?
— Здесь их нет.
— Я подумал, что призраком в Дельфах был я. Она пристально посмотрела на него.
— Мне кажется, что ты будешь мне являться, где бы я ни находилась, коротко, почти грубо сказала Элис и перешла к следующему экспонату.
Титус постоял, молча глядя на нее, потом пошел следом. А Элис уже казнилась: как она могла так выдать свои чувства? «Мне все равно, я равнодушна к нему», — уговаривала она себя. Но ей было так трудно скрывать свою реакцию на его близость.
— Элис, почему я всегда буду для тебя призраком? — спросил он, пытаясь заглянуть ей в лицо. Чтобы хоть как-то исправить свой промах, Элис тихо засмеялась.
— О, пожалуйста, не придавай особого смысла моим словам — его там нет. Просто я имела в виду, что люди, с которыми мы расстаемся, это призраки, живущие в нашей памяти… Пока мы их не забываем окончательно…
— Но ты не забыла меня?
Это было скорее утверждение, чем вопрос. Элис сначала хотела все отрицать, но потом решила, что не стоит этого делать.
— Мне просто трудно сделать это. Ты — часть моего процесса взросления. Я прошла через этот опыт.
— И потом оставила меня?
Она нашла в себе силы посмотреть на него и даже слегка рассмеяться, хотя, чтобы не упасть, прислонилась к витрине, возле которой они стояли.
— Конечно.
Элис хотела, чтобы ее слова прозвучали грубо, чтобы он обиделся и отстал. Его губы сжались, но потом Титус выдавил из себя кривую ухмылку и сказал:
— Хорошо, я рад слышать это. — Как бы невзначай он легонько провел пальцем по ее руке, сделав это медленно, осторожно, но явно нарочно. — Мне было бы неприятно, если бы случившееся между нами каким-то образом ожесточило тебя!
Элис уже забыла, какие необыкновенные эмоции просыпались в ней при его прикосновении.
Ей хотелось умолять его, чтобы он не делал этого, но она понимала, что он стремился именно доказать себе и ей, что она реагирует на его прикосновения так же, как и раньше. Свободной рукой Элис оттолкнула его руку и, посмотрев ему в глаза, почти небрежно сказала:
— Извини, я не люблю, когда меня трогают.
Попытайся проделать это с Гэйл, она будет в восторге.
Затем она перешла в следующую галерею. Титус хотел снова пойти за ней, но две туристки с их парохода подошли к нему и задали вопрос об экспонате в соседней витрине. Элис посмотрела в его сторону и увидела, что он, жестикулируя, что-то объясняет дамам. Ей стало легче, она ухмыльнулась: какими же познаниями обладали эти дамы — ведь Титус вовсе не был специалистом в данном вопросе. Он взглянул на нее и поймал ее улыбку. К удивлению Элис, он ухмыльнулся ей в ответ, как будто прочитал ее мысли, потом снова переключился на дам. Эта понимающая улыбка так же, как и его попытка разбудить ее чувственность, снова растревожили Элис, ей стало неприятно. Она перешла в следующий зал, но теперь двигалась быстрее, она не хотела, чтобы он снова догнал ее.
В сувенирном киоске Элис купила несколько открыток, чтобы отослать их домой, потом подошла к стоянке автобусов. Большинство пассажиров уже садились. Но Элис решила пойти пешком, потому что слишком мало двигалась в последние дни.
Она уже отошла от музея, когда услышала, что ее зовут. Быстро обернувшись, Элис увидела Гэйл, машущую ей рукой.
— Собираешься идти пешком? Ты не против, если я пойду с тобой? Эти автобусы мне не нравятся, тебе тоже, да?
Элис не очень хотелось идти с ней, но не нашлось подходящего предлога для вежливого отказа. Она намеревалась побыть одна, разобраться в своих чувствах. Но было ясно, что миссис Турнбулл стремится поговорить с ней, и даже понятно, на какую тему.
— Пойдем обратно через город, ладно? — предложила Гэйл. — Может, встретим там приличные магазины. — Она свернула на боковую улицу.
Чувствуя, что разговора не избежать, Элис не стала протестовать и пошла рядом.
— Что бы ты хотела купить?
— О, что-нибудь необычное.
— Подарки?
— Да, и подарки тоже.
Но, посмотрев на витрины некоторых магазинов, Гэйл не увидела ничего интересного для себя.
— В портовых городах с магазинами всегда такая проблема, — ворчала она. Везде полно только дешевых сувенирных лавок и все! Вещи в витринах казались вполне приличными, по мнению Элис, но, может, Гэйл привыкла мерить совершенно другими мерками! Элис молча ждала продолжения.