Преодоление преград
Шрифт:
— Не выпил, а напился, как свинья! — уточнил Самойлов.
— Хотел — и напился. Я совер-шенно-летний… — язык Костю явно не слушался. — Имею право…
— Я понимаю, ты переживаешь из-за брата, но надо же держать себя в руках! Нам сейчас нужны трезвые головы, надо быть готовыми ко всему… А ты где-то шляешься, когда в семье такое горе! — выговаривал сыну отец.
— Конечно, вы только о Лешке и можете думать! А на меня вам всем наплевать! — неожиданно обиделся Костя.
— Закрой рот и иди проспись, — скомандовал
— Вот видишь! Ты даже не хочешь слушать, что я говорю! А вот если бы на моем месте был Лешка, вы бы перед ним все стелились, в глаза заглядывали, спрашивали, чего он хочет…
— Я устал слушать твой пьяный бред, — поморщился отец.
— Вы любите только своего Лешку! А меня ненавидите! Я вам всем мешаю, путаюсь под ногами…
— Заткнись, щенок! — сурово остановил его Самойлов и подтолкнул к двери. — Протрезвеешь — поговорим!
Костя пошел к себе, но по дороге заглянул в Алешину комнату. Увидел плачущую Катю и обратился к ней голосом юродивого:
— Страдаешь? По Лешеньке своему убиваешься? Да не бойся, предки деньги заплатят, и вернется твой Лешка домой живой и невредимый!
— Отстань! В тебе даже к собственному брату ни капли жалости нет!
— Небось, если бы со мной такое случилось, ты и слезинки бы не проронила! — обиженно предположил Костя.
— Я люблю его. А тебя терпеть не могу! Ясно?
— Ясно. Не тупой. Все вы его обожаете. Только за что — непонятно!
— Да за то, что он добрый, светлый. А ты только завидуешь всем да пакости умеешь делать! — объяснила Катя.
— Да я для тебя наизнанку выворачивался! — Костя даже немного протрезвел от возмущения. — Любые желания исполнял!
— Убирайся! Мне тебя вообще видеть противно!
— А на яхте кататься не противно было? А в рестораны ходить? А целоваться? — напомнил Костя.
Катя зло швырнула в Костю подушкой.
Маша так напряженно пыталась понять, где же находится Алеша, что даже не могла спать. Она очень волновалась.
— Я не могу понять, где это, — жаловалась она Зинаиде. — Но мне кажется, что это гигантская мясорубка или какой-то огромный вентилятор.
— Вентилятор? — удивилась Зинаида.
— Да. Эти лопасти такие жуткие! Они крутятся, и скрежет такой металлический. — Маша зябко передернула плечами и добавила испуганно: — Они хотят разрубить Лешу!
— Не думай об этом! Мало ли что почудится! — стала отвлекать ее от этих мыслей Зинаида. — Сама же понимаешь, что такое невозможно.
— Маша, а ты больше ничего не помнишь? Можешь описать поподробнее? — вдруг проявил интерес к разговору Сан Саныч.
— Сан Саныч, вы думаете, такое место есть на самом деле? Этот вентилятор. Он у нас в порту? — спросила Маша.
— Я всю жизнь с морем связан, Машенька. И ни о каком таком монстре, чтоб людей перемалывал, даже и не слышал никогда, — успокоил
— Я ж говорю, показалось тебе, — подхватила. Зинаида. — Ну вроде ночной кошмар. Думаешь о нем все время, вот и мерещится.
— Ты успокойся, детка, уже все в порядке, — подтвердил Сан Саныч. — Не верь своим страхам. Я же сказал тебе: отпустят скоро твоего Лешку. Или ты моему слову не веришь?
— Я верю… но… Все равно я должна пойти и рассказать о своих опасениях Самойловым. Вдруг им это поможет?
Зинаида только вздохнула, она знала, что Машу не остановить.
Но в доме Самойловых Машу совсем не ждали. Дверь ей открыла заплаканная Катя, которая встретила Машу в штыки:
— Ты опять пришла? Что ты все лезешь? Как липучка! Видеть тебя не могу!
— Катя, подожди… Это важно. Я понимаю, что ты волнуешься, что ты не в себе. Но я хочу вам помочь. Дело в том, что я видела Лешу.
— Видела Лешу? — Катя замерла. — Где он? Говори!
— Вернее, не совсем видела. Не наяву…
— Во сне, что ли? — разочаровалась Катя.
— У меня было видение… — начала Маша свой сбивчивый рассказ. — Ты послушай, это важно! Леша там, где крутятся огромные лопасти.
— Прекрати молоть чушь! Я устала от твоих «видений». И прекрати сюда ходить!
— Но я хочу помочь…
— Чем? Ты знаешь, где Леша? Адрес!
— Нет… Но у меня в голове картинка…
— Иди отсюда со своими картинками, юродивая! Обратись к психиатру! — Катя была возмущена до предела. Она вытолкала Машу на лестничную площадку и закрыла дверь.
Яков с Ириной стали готовиться к встрече, на которой можно будет забрать бриллианты. Яков профессионально делал «куклу».
— Я так понимаю, что ты настоящие положишь только в верхний ряд? — спросила жена.
— В два верхних, Ирочка. Не стоит в таких делах мелочиться. Ты откроешь чемодан, покажешь верхние, потом элегантно отогнешь пару пачек, продемонстрируешь второй ряд, а дальше не углубляйся. Да и не будет он ничего пересчитывать! Он в этих делах неопытен. И потом, он сам боится. Место темное, у вас бриллианты, доллары. А вдруг милиция или еще что? Уверяю тебя, он чемодан схватит и рванет со всех ног!
— Какой же ты самоуверенный. Так нельзя. Надо все продумать. Что мы будем делать, если старик все-таки заметит обман?
Яков вынул из стола пистолет:
— Тогда я ему покажу вот это!
— Да… — протянула Ирина. — Признаться, впечатляет…
Она еще раз критически оглядела приготовленный чемодан с «деньгами». Все действительно выглядит как настоящее.
— Даже я с первого взгляда не отличу, — подвел итог Яков. — А старик сослепу, в темноте — и подавно.
Ирина стала убирать остатки бумаги, но в это время в дверь позвонили.
— Кто это? — заволновался Яков.
— Спрячь чемодан! — попросила Ирина и пошла открывать.