Преодоление земного притяжения
Шрифт:
— Кто же меня, комсомольца, крестить будет? Да и времени нет, до сборов час остался.
— Сашенька, миленький, — взмолилась Лиза, — давай окрестим тебя, чтобы душа моя была спокойна. У тебя же не будут комсомольский билет здесь спрашивать. Пожалуйста, Саша, ведь ты меня любишь?
— Конечно люблю, дуреха. Я не против креститься, только как?
— Вон батюшка стоит, я сама пойду к нему договариваться.
Лиза подошла к священнику и стала ему что-то горячо говорить. Затем радостная повернулась к Александру и подала знак рукой, чтобы подошел к ним. Александр
— Ну, что, молодой человек, идешь Родину защищать, а здесь жена смелей тебя оказалась.
Александр продолжал в смущении молчать.
— Хорошо, — сказал священник, — отвечай мне прямо: хочешь креститься? И веруешь ли в Господа нашего Иисуса Христа, пришедшего в мир спасти людей, и ради этого пострадавшего и воскресшего и обещавшего воскресить в последний день мира всех верующих в Него? Говорю это все очень кратко, так как нет времени для оглашения. Случай особый, ведь на святое дело идешь.
Александру очень понравились последние слова священника о том, что он идет на святое дело, и он хоть робко, но уверенно сказал:
— Я креститься хочу. А насчет веры, если что не так, пусть уж меня Бог простит. Нас ведь этому не учили. Если окрестите меня, буду верить, как скажете.
— Достойный ответ, — сказал довольный священник и повел крестить Александра.
После крещения священник сказал ему:
— Благословляю тебя, сын мой, на ратный подвиг. Не щади жизни своей ради Родины и веры нашей православной. Бей фашистов так же, как и твой небесный покровитель, благоверный князь Александр Невский, который бил немецких псов-рыцарей, посягнувших на наше святое Отечество.
— Спасибо, батюшка, — ответил растроганный Александр, — буду бить.
Обнимаясь на прощанье перед посадкой в грузовик, Александр шепнул Лизе:
— Теперь я крещеный, не переживай, хоть на том свете, но встретимся.
— Вот дурак, — возмутилась Лиза, — типун тебе на язык. Чего несешь, ты мне живой нужен.
— Да не сердись ты. Это я так шучу, для поднятия настроения.
— Ничего себе, шуточки, — заплакала Лиза.
— Лизонька, родная моя, прости меня и не плачь. Нас, детдомовских, другим шуткам не научили. Я тебя очень люблю и скоро вернусь, — крикнул он, догоняя отходящую полуторку и запрыгивая в кузов на ходу.
Лиза бежала вслед за грузовиком. Косынка ее сползла на плечи, волосы растрепались:
— Сашенька, я тебя тоже очень люблю, возвращайся, родной, мы тебя будем ждать.
Полуторка скрылась за поворотом, а Лиза, пробежав еще несколько метров, остановилась посередине дороги, растерянно оглядываясь кругом. Затем сорвала с плеч платок, уткнулась в него заплаканным лицом и побрела назад к дому.
Через месяц от Александра пришла весточка — небольшая записка, которую он передал через одного ополченца, лежавшего в госпитале после ранения. Там всего-то было три строчки: «Милая Лиза, я жив и здоров. Воюем с фашистскими захватчиками. Признаюсь честно, нелегко нам, но город родной не сдадим. Зайди в церковь, помолись за нас всех. Скучаю по тебе и детям.
Она по нескольку раз в день перечитывала эту записочку. Прочитает, поцелует ее, прижмет к груди и снова читает, и снова целует. Тут же побежала в церковь молиться за своего любимого. Хотя она и так теперь туда часто ходила. Народу за службой день ото дня становилось все больше и больше. Даже по будням храмы не пустуют. Ленинградцы приходят помолиться за своих родных, воюющих на фронтах, за живых и погибших. Записок об упокоении с каждым днем все больше, целые горы, священники едва справляются, чтобы успеть помянуть всех за богослужением. Лиза, подавая записки о здравии за Александра, радовалась, что он жив и здоров. Она не раз ловила себя на мысли: «Какая же я молодец, что настояла на крещении Саши».
Когда Лиза получила извещение о том, что «…Пестров Александр Петрович пал смертью храбрых…», — она этому не захотела поверить. Побежала в военный комиссариат.
— Тут произошла какая-то ошибка, — с дрожью в голосе говорила Лиза, протягивая извещение седоусому капитану.
Тот смотрел на нее печально и молчал.
— Чего же вы молчите? Я же говорю, произошла ошибка, — пугаясь красноречивого молчания, крикнула Лиза.
— Как бы я, доченька, хотел, чтобы это была ошибка, — вздохнул капитан, — и чтобы были ошибками десятки других похоронок, ежедневно приходящих к нам.
Лиза растерянно заморгала глазами, потом достала с груди записку от Александра и как-то робко протянула ее капитану:
— Вот посмотрите, он тут сам пишет: жив, здоров… А тут пишут погиб. Я Саше своему верю, — упавшим голосом проговорила Лиза.
— На войне так, милая барышня, сегодня ты жив, а завтра — один Бог знает.
— Как же я теперь одна? — проговорила Лиза, выражая вслух сердечную мысль, что жизнь без любимого для нее немыслима.
Капитан это понял по-своему и сказал:
— У нас имеется распоряжение: вдов погибших добровольцев устраивать на работу в хорошие места. Так что заходи через неделю, что-нибудь подыщем.
— Спасибо, — чуть слышно проговорила Лиза и пошла домой.
— Так ты приходи, — крикнул ей вдогонку капитан.
Целый день она бесцельно бродила по Ленинграду, окончательно продрогнув, повернула домой. Когда подходила к дому, раздался вой сирены, объявляющей воздушную тревогу. Она и не подумала идти в бомбоубежище, а стала подниматься по лестнице в свою квартиру. Навстречу спускалась соседка, школьная учительница Анна Михайловна, с двумя своими детьми.
— Куда же вы, Лиза? Ведь тревога объявлена! Пойдемте с нами в бомбоубежище.
— У меня Сашу убили, мне все равно, — отрешенным голосом ответила Лиза и стала подниматься дальше.
Но Анна Михайловна кинулась вслед за ней, догнав, развернула ее за плечи к себе лицом и сурово спросила:
— Дочек твоих тоже убили?
— Что вы, — испуганно сказала Лиза, — они у мамы в деревне.
— Так вот, дорогая моя, — жестко продолжила Анна Михайловна, — сейчас у всех горя достаточно, но твоим детям нужна мать. — И взяв властно за руку Лизу, повела ее за собой.