Преодолевая сопротивление
Шрифт:
– Спасибо, было вкусно. Очень мило было с твоей стороны меня покормить. Я днем не успела, а сейчас столовая закрыта уже. Время – не жрать.
Чиж засекла то, как я пялился. Теперь с едва заметной ухмылкой лыбится.
– Когда мы увидимся? Так чтоб нормально. Провести вместе время, - спрашиваю, когда мы с ней выходим.
– Переспать?
– Юля! – цокаю сокрушенно. – Не обязательно, - уже помягче. – Я хоть сейчас. Народу не много уже, можем в тачке, - оглядываюсь, мол, убедиться в безлюдности, за что хлопок по груди получаю, - Если серьёзно, просто хотел поболтать с тобой.
– Я напишу, как время будет свободное.
У меня его нет, но тем не менее я здесь, козлом горным скачу вокруг тебя, несносная. Можно подумать дел других нет.
– Давай в субботу. За город съездим. Есть одно новое место, тебе понравиться должно.
Юля меня уже не слушает, хоть и кивает на автомате. Сама же поглядывает в сторону остановки, откуда доносится шум. Оборачиваюсь.
– Что ты старая, думала просто так цеплять меня можно? Знаешь, кто я такой? Просто так с рук не сойдет, – пьяное тело до*бывается до взрослой женщины. Оно лет сорока, женщина за пятьдесят. – Я спрашиваю тебя, куда собралась ехать?
– Я попросила не курить на остановке. Всего – то...
Быдло переходит на тон повышенный, доказывая, что он бывший военный, людей убивал. Таких как она за раз по трое. И уж где курить, он решит сам.
Стандартная ситуация. И все равно каждый раз меня просто взрывает – успокоить ушлепка только женщины, находящиеся рядом пытаются. Мужики только глаза опускают, или даль отходят. Начало девятого. Народу полно. Деградация.
– Дим, давай ближе к выходным спишемся? У нас многие на больничных, не знаю, как будет. Я тебе напишу, честное слово, - Юля мимолетно ладони касается моей, проводит по ней пальцами и тут же в сторону орущего направляется.
Как ей объяснить, что языком можно не только отшивать, но и просить, а не решать всё самой? На секунду глаза прикрываю, затем тут же за нею иду. За эту секунду она успевает уже, о боги! Попросить дебошира унять своё красноречие и не трогать взрослую женщину.
– Сучка, таких как ты я на…, - далее брань, в ответ бутылка своё внимание переключает на неё саму.
Тут деликатность не к месту, Чижуля.
– Отморозок, или ты сейчас же свой рот закрываешь, предварительно извинившись перед всеми на кого успел его открыть, или тебе его принудительно закроют, шину наложив. Второй вариант через боль, - уже заведённый подхожу к Юле и мягко её отстраняю в сторону, чтобы подальше была.
– Ой. А ты кто такой? Какой мальчик – то аккуратный. Из педиков что – ли? – мысленно я сожалею, что ему ума не хватило. Но не сильно.
О моих проблемах, пздц каких сильных, с самоконтролем мало кто знал. Единицы. Тренер по боксу с десяток раз меня отстранял. Причина одна – я не мог остановиться. Всё усугублялось в момент первой крови спарринг партнера или противника, появлялось необъяснимое желание – добивать. Не то что окриком, меня оттаскивая остановить было сложно. Только после смерти родителей, кое как, прибитый грузом ответственности, я стал себя контролировать.
Всё происходит слишком быстро.
То, что творится внутри – неописуемо. Мне стоит диких усилий подавить всплеск агрессии. Неудовлетворение от ударов в пол силы.
Перевожу взгляд на Юля, в попытке успокоиться. Страх в её глазах немного бы пыл поубавил. Но она сидит на корточках и яблоки собирает в пакет. Ставит его рядом с уродом, который в себя приходить начинает. Я не обратив внимание на его руки. Упущение. Но грызть он сможет не скоро.
– Знаете, Вы бы так не позорили военное братство. Бывших военных не бывает, чмо по жизни бывают. Настоящие офицеры так себя не ведут, - Юля сидя напротив козла осматривает его увечья, буквально пару секунд, затем поднимается со словами. – Жить будет.
Глава 17
Ещё совсем недавно радость мне доставляло только достижение значимых целей, попадающих в категорию «Выдающиеся». Чванство, высокомыслие, это всё ко мне, да. Здоровая самооценка тому виной. Тем не менее, всё вышеперечисленное не мешает мне нестись наверх по лестнице в подъезде Юли. Кому скажи, что я через две ступеньки перепрыгиваю скачу в восемь утра.
Нет, я не изменился. По прежнему фразу – «Я дышу тобой», адресовать могу только кислороду и лёгким своим. Всё такой же козёл – развлеки меня, если сможешь. Но бегать за Юлей оказалось развлечением не менее изысканным, чем бутылка коллекционного вина Шато Мутон – Ротшильд. В этот раз она издевается будто. В списке приоритетов я у неё между щавелём и кормом кошачьим, с учётом того, что кота у неё нет. Приятная значимость.
Через секунд тридцать стучу в её дверь. Ожидание долгое. Ха – ха, краткий спуск на землю для тебя Спирин.
– Ты рано, – выдает мне вместо приветствия Юля, как только дверь открывает.
– И тебе прелесть, доброе утро. Я тоже скучал, - улыбаюсь, взглядом её окидывая.
Черные джинсы, черная водолазка, носки, к удивлению, тоже черные. К своему удовольствию, замечаю как она немного тушуется и пальчики ног поджимает. Моя девочка. Может же быть и милой.
– Нет, не тоже, - отрицательно головой качает, стервозина. Делает шаг назад. – Проходи, Дим. Но я ещё не готова. Час назад только приехала, успела только душ принять, позавтракать – нет. Омлет с огурцами будешь? – приподнимает руку, в которой овощ зажат. – Только резать их начала – ты явился, - зевает, прикрывая рот тыльной стороной свободной руки.
– В смысле только что? Ты мне в десять вчера написала, что дома, - спрашиваю, вкладывая всё своё негодование, попутно ботинки скидывая на входе в квартиру.
– Я тебя обманула, - спокойно пожимает плечами. – Написала перед тем, как на помывку идти. Я собиралась домой, но паренька доставили. Из окна выпал. Выпад лёгкого, не считая иных повреждений. Я, в отличие от девочек в смене, участвовала в таких операциях. Осталась. Долго хирурги возились, пока стабилизировали, потом мониторинг. В общем, в начале седьмого домой добралась.