Преподавание в кризисе
Шрифт:
Новые взрослые
С помощью методов межпоколенческого анализа нам удалось многое узнать о новом взрослом поколении миллениалов, родившихся во второй половине 1980-х – 1990-х годах, сравнив его с предшественниками и подтвердив общее предположение о том, что новые молодые взрослые значимо отличаются от всех старших поколений.
В частности, выяснилось, что миллениалы имеют более образованных родителей и сами более образованны, в том числе чаще владеют иностранными языками. Поскольку их родители успели в 1980-е и 1990-е годы обзавестись личным имуществом, в материальном отношении миллениалы чувствуют себя более свободно. Они откладывают важные жизненные решения, традиционно увязываемые со взрослением: образование семьи и рождение детей, отделение от родителей и выход на рынок труда. Правда, следует учитывать, что само понятие взрослости сегодня усложняется, взрослость становится более индивидуализированной, пролонгированной
Став первым «цифровым поколением», миллениалы, естественно, больше вовлечены в использование Интернета и современных гаджетов, цифровых технологий и социальных сетей. Для них сетевые паблики с публичными кругами общения становятся новым культурным ядром [Бойд, 2020]. Помимо этого, миллениалы более ориентированы на здоровый образ жизни и чаще занимаются физической культурой и спортом, наращивая личные инвестиции (времени, материальных ресурсов) в собственную жизнь и здоровье. Для них ведение здорового образа жизни все более становится моральной категорией, элементом политики хелсизма [Гольман, 2014]. Они снизили потребление алкоголя и курение табака, во многом обеспечив перелом сложившихся ранее повышательных трендов. Миллениалы в целом менее религиозны, но у них выше уровень субъективного благополучия, экономического оптимизма и ощущения счастья, хотя это в большей степени связано с их относительной молодостью, и с возрастом этот оптимизм, скорее всего, уменьшится.
Новая формула воспитания
Обычно родители хотят видеть в детях свое продолжение. Но в данном случае – видимо, подспудно – родители из моего поколения хотели, чтобы дети стали другими, не такими, как мы. И, кажется, мы этого добились. Попутно возникла своеобразная формула воспитания, включающая три связанных элемента: плотный родительский контроль + растущие инвестиции в детей + повышенные ожидания в отношении детей. С самых ранних лет родители постоянно опекали и контролировали своих детей-миллениалов как ни в одном из предшествующих поколений, буквально нависая над ними в стиле «helicopter parenting» и не упуская их из зоны своего внимания. Инвестиции в детей всегда были характерны, по крайней мере для образованных семей, но в последний период они явно выросли, а попутно детям выставляли требования к достижению успеха.
В результате всех этих воспитательных усилий у детей формировались повышенные притязания, возникал так называемый социальный перфекционизм, порожденный ориентацией на зачастую нереальные, изначально недостижимые стандарты совершенства [Сторр, 2019]. Такого рода перфекционизм закономерно сопрягался с нарастающей боязнью неудачи, с повышенной чувствительностью ко всякой критике, с прокрастинацией (откладыванием важных решений) и незавершением начатых дел. По словам В. Губайловского, «молодые люди за все берутся, смело начинают, а потом почти ничего не заканчивают» [Губайловский, 2019, с. 167]. Поэтому последующие столкновения с реальной жизнью в период взросления нередко порождали у них фрустрации и проблемы с самооценкой [3] .
3
Подробнее о проблемах ментального здоровья см.: Поколения и ментальное здоровье. Обсуждаем с Вадимом Радаевым. Подкаст «Все ОК». <https://anchor.fm/15669/episodes/ep-e1d7548>.
В реальной жизни миллениалы столкнулись с изобилием новых возможностей и необходимостью выбора в условиях нарастающей неопределенности, которой все труднее управлять психологически. Это привело к большей свободе и гибкости, но одновременно к трудностям при планировании собственного будущего с постоянными сменами ориентиров и желаемых мест приложения своих способностей, а в итоге – к разрушению линейных жизненных траекторий, которым старшие поколения были столь привержены. В итоге индивидуализм молодых поколений развивается в сочетании с неуверенностью в завтрашнем дне [Твенге, 2019, с. 357].
У миллениалов проявилось выраженное стремление работать на более демократичных рынках с низкими издержками входа (прежде всего в виртуальных средах), где можно заниматься индивидуальным творчеством без накопления экономического, социального и культурного капитала. Поэтому среди них больше фрилансеров
В отличие от старших поколений, выросших в советское время, миллениалы не захотели становиться закоренелыми трудоголиками, они ищут иного – более здорового и правильного, как они считают, – баланса между трудом и жизнью, работой и семьей. Помимо самореализации в работе, миллениалы нацелены на полноценный досуг, где также пытаются самореализоваться. Отсюда проистекает важный сдвиг жизненных ориентиров – меньшая привязанность к профессиональной карьере и зарабатыванию денег как таковому, хотя от приличных заработков большинство тоже не хотело бы отказываться.
Смартфон как продолжение руки
Миллениалы во все возрастающей мере поглощены использованием смартфонов и других современных гаджетов. Сегодня мы все к этому склонны в той или иной мере. Но это первое поколение, для которого смартфон стал продолжением руки. И это не могло не отразиться в том числе на том, как они учатся. На занятиях большинство из них не вылезают из смартфонов, которые используются большей частью отнюдь не в учебных целях. Исследователи Мичиганского государственного университета, которые в течение семестра отслеживали интернет-трафики группы своих студентов во время их нахождения на аудиторных занятиях, установили, что на вещи, как-то связанные с обучением в данном классе, студенты тратили в Интернете лишь девятую часть времени, проведенного онлайн [May, 2017]. И это еще студенты знали, что они являются объектом трекинга.
Непрерывное нахождение в параллельной виртуальной среде, необходимость поддержания принудительной поверхностной коммуникации со многими контрагентами сразу по множеству параллельных каналов порождают усиливающуюся раздерганность сознания, которую вполне можно назвать «болезнью XXI века» – с постоянными отвлечениями и переключениями, а в итоге с хронической неспособностью концентрироваться на чем-то одном, погружаться в том числе в учебные дела на относительно продолжительное время [Радаев, 2020а]. Возникает привычка делать по два-три дела одновременно, практикуя параллельное выполнение множественных задач (multitasking) и пытаясь всячески экономить время, находясь сразу в нескольких средах. Подобная многозадачность, помимо потери концентрации, приводит к когнитивным перегрузкам [Rubinstein, Meyer, Evans, 2001]. Все это имеет серьезные последствия для процесса обучения и в пределе может приводить к фактической неспособности чему-либо учиться всерьез.
Множественность форм коммуникации с отрывочными мыслями и суждениями превращается в источник неврозов и депрессий, частичного слома рациональности поведения, понимаемого как устойчивое следование своему интересу. Неврозы порождаются также чудовищным по объему и постоянно растущим потоком информации при отсутствии времени на ее фильтрацию и тем более на ее освоение, когда усиливается ощущение, что ты тонешь в информационном потоке. Но главная причина неврозов, на наш взгляд, кроется не в обилии информации как таковой, а в потере смысловых ориентиров, неспособности сформировать для себя общую картину мира. Не случайно именно в этом поколении выросло потребление антидепрессантов и потребность в посещении персональных психологов [Твенге, 2019, с. 150] [4] .
4
Это касается, впрочем, не только молодых поколений. В целом в 2013–2018 гг. продажи антидепрессантов в России в рублевом выражении увеличились почти в 2 раза, а в натуральном выражении – на треть. В 2018–2020 гг. рынок антидепрессантов прибавил в рублях еще 60 %, достигнув уровня 5,8 млрд руб. По оценкам экспертов, в России депрессия выявляется более чем у 5 % населения, причем три четверти людей с депрессивными состояниями не получают необходимую помощь. В итоге депрессия грозит выйти на первое место среди болезней по числу дней нетрудоспособности [Дубравицкая, Звездина, 2019; Рувинский, 2017; Догузова, 2021]. Добавим, что число людей, страдающих депрессией, в последнее время растет во всем мире. И пандемия несомненно внесла вклад в этот рост.
Многие из обозначенных проблем остаются скрытыми от внешних глаз, по крайней мере до поры. На поверхности мы видим поведение в социальных сетях, которое в сильной степени регулируется стратегиями селф-брендинга, или создания улучшенной версии собственного бытования. Большинство пользователей социальных сетей занимаются здесь «перфекционистской демонстрацией», то есть старательно изображают из себя счастливцев, живущих интересной и полнокровной жизнью.
Конечно, перечисленные выше характеристики касаются и старших поколений, мы все в той или иной мере этому подвержены. Но молодые поколения вовлечены все же в большей степени.