Преподавательская работа в Алма-атинском Высшем пограничном командном училище
Шрифт:
В марте 1979 года были обще училищные соревнования по марш-броску на 6 км, офицеры-преподаватели также привлекались. Я в том марш-броске участвовал и занял призовое место, за что мне вручили грамоту.
С 15 по 18 апреля 1979 года с курсантами 3-го и 4-го курсов планировались двусторонние тактические учения в песках Муюнкум за нашим тактическим полем. Разработку материалов учений было поручено нашей кафедре - кафедре общевойсковых дисциплин. За неделю до начала учений начальник кафедры ОВД, полковник Полютов Ю.В., вывез в поле, в пески, всех офицеров-посредников на рекогносцировку, чтобы все посредники при обучающихся подразделениях изучили местность и знали все рубежи и порядок действий курсантских подразделений. Я также участвовал в этой рекогносцировке. Начальник кафедры определил на учении мне роль и место - постоянно быть при руководителе учений (при генерал-лейтенанте
На рекогносцировке (при изучении местности), проезжая с одного рубежа к другому, мы проезжали мимо высот, на которых стояли работающие станции тропосферной связи. Мы остановились, и полковник Полютов Ю.В. обратился ко мне: "Товарищ капитан, когда вы будете с генералом здесь проезжать, и вдруг он спросит, что это за антенны, то вы ему ответьте, что это - станция тропосферной связи. А если спросит о подробностях ее работы, то говорите, что угодно, он все равно этого не знает".
Эти учения начались в соответствии с планом; я ездил с начальником училища во время учений, отвечал на его вопросы по действиям курсантских подразделений, но он так меня и не спросил, что это были за антенны. Учения прошли без всяких чрезвычайных происшествий.
После проведенных учений с курсантами 3-го и 4-го курсов, у нас на курсе проводились 3-х суточные полевые выходы с каждой учебной группой. При нахождении в полевом учебном центре я оказался свидетелем неприятной сцены. Это была среда. Преподаватели нашей ПМК 3-го курса провели занятия с первым потоком учебных групп, которые прибыли еще в понедельник на занятия. С четверга мы начинали занятия со 2-м потоком, и должны заканчивать занятия в субботу. Учебные группы 2-го потока также находились в полевом учебном центре. Поэтому с 16.00 преподаватели нашей ПМК готовились организовать и проводить самостоятельную подготовку курсантов. Мы, преподаватели тактики, пришли в классы учебных групп, чтобы организовать подготовку курсантов к нашим занятиям, а курсанты в классах отсутствовали и пришли только в 17.00. Оказывается их задержали на целый час. Дело в том, что, до обеда с курсантами, преподавателями кафедры военно-технической подготовки, проводилось вождение боевой техники, а после обеда, курсанты привлекались к обслуживанию боевой техники вместе с механиками-водителями. И обслуживание боевой техники затянулось до 17.00. Старшим преподавателем кафедры ВТП на полевом выходе был подполковник Слободянюк О.К. Он являлся участником Великой Отечественной войны; на фронте он был наводчиком орудия танка; имел правительственные награды, - на его мундире все видели орден Красной Звезды. Преподавал он в училище давно, еще когда я был курсантом.
И вот вечером, после самостоятельной подготовки, в ПУЦ собрались офицеры-преподаватели из разных кафедр, было их человек 10-12, и тут я увидел и услышал, как майор Таратута П.В. подбежал и начал отчитывать подполковника Слободянюка О.К. за задержку учебных групп; отчитывал в грубой, неуважительной форме, что мне даже стало не по себе. Не хорошо было слышать, как отчитывают такого заслуженного и боевого фронтовика, да и по возрасту он был почти в два раза постарше майора Таратуты П.В. Ведь Таратута П.В. только в 1942 году родился, а Онуфрий Клеменьтьевич в это время воевал на фронтах Великой Отечественной войны. Поэтому у меня в душе, с тех пор, и закралась негативная оценка человеческих качеств своего старшего преподавателя.
В мае 1979 года у меня было пополнение в семье: 13 мая родилась вторая дочь - Анжелика. Имя это предложил я. Забрали с роддома жену и она спросила: "А как же мы ее назовем?" Я подумал и сказал: "Давайте назовем Анжеликой". На этом все и согласились. Ведь первой дочери определяли имя без меня и назвали ее в честь бабушки - Леной.
В конце мая 1979 года нашего начальника кафедры полковника Полютова Ю.В. перевели в Москву в управление Пограничных войск на должность начальника отдела ВВУЗов. Новым начальником кафедры был назначен его заместитель - подполковник Шепель Н.И. А заместителем начальника кафедры назначили подполковника Дрошнева А.И., который до этого занимал должность старшего преподавателя 4-го курса.
Вскорости подошло время приема курсовых экзаменов на 3-м курсе. Мои учебные группы сдали курсовой экзамен по общей тактике на общую оценку "хорошо".
Как и было по учебному плану, в июле месяце курсантам 3-го курса предстояла вторая войсковая стажировка на пограничных заставах. Руководителями стажировки курсантов, наряду с курсовыми офицерами, назначили и офицеров-преподавателей с разных кафедр. От нашей кафедры требовался один офицер руководителем стажировки. Новый начальник кафедры ОВД подполковник Шепель Н.И. вызвал меня и поставил задачу вновь мне готовиться ехать руководителем стажировки. Тогда на кафедре порядок был таков: какой курс курсантов едет на стажировку, с этого же курса
Новый начальник кафедры подполковник Шепель Н.И. был, можно сказать, беспринципным начальником. Он часто менял свои решения. Мог что-то пообещать офицеру, а потом забыть об этом или сослаться на какие-то причины. Собираясь в компаниях, он не контролировал меру выпивки и часто перебирал.
Помню, как в середине июня 1979 года, майором Савенко П.Ф. проводился в поле открытый урок по военной топографии; на этом занятии присутствовали все свободные преподаватели кафедры. Открытый урок проводился в субботу и закончился в 13.30. Там же в поле, отпустив учебную группу курсантов, начальник кафедры организовал разбор открытого урока. Все присутствовавшие преподаватели в своих выступлениях дали положительные отзывы о проведенном занятии. При подполковнике Шепеле Н.И. и началась традиция закрывать открытые уроки. Это значило, что проводивший занятие преподаватель, должен был выставиться после разбора открытого урока. Майор Савенко П.Ф. не поскупился - выставил три бутылочки "Пшеничной" водочки, хорошую закуску, прихватил набор рюмочек. Ну, и начали закрывать этот урок до тех пор, пока не прикончили всю "Пшеничную". Много говорили, веселились, шутили. А там и время подошло к 14.30, а в 15.00, с ПУЦ до училища, должна трогаться общая колонна с курсантами. Нас, человек 12 офицеров кафедры, находилось далеко в поле. За нами на автомашине ГАЗ-66 возвратился майор Савенко П.Ф., отправлявший с поля учебную группу. Он возмущался, говоря: "Колона ждет вас, выехать никак не может, побыстрее садитесь в кузов автомашины и едем к строящейся колонне". Все офицеры начали быстро садиться в кузов автомашины. Начальник кафедры, хватанув лишнего, окосел и не мог самостоятельно передвигаться. Ему помогли вскарабкаться в кузов автомашины. Капитан Исмагилов Г.А. заговорил, что начальнику кафедры в таком виде показываться там нельзя - ведь на построении колонны присутствуют офицеры учебного отдела, и предложил завезти начальника кафедры в офицерскую гостиницу и он с ним там останется ночевать, а на следующий день (в воскресенье) они вместе приедут в Алма-Ату на автобусе с поселка Илийский. Так и решили поступить.
Подполковнику Шепелю Н.И., как говорили офицеры кафедры, многое сходило с рук. Другого офицера давно бы вызвали на командование или на партийную комиссию и наказали бы, а его нет. Оказывается, его жена работала в политотделе училища инструктором, заполняла все партийные документы, вела учетные карточки всех коммунистов училища. Поэтому подполковника Шепеля Н.И. и не трогали.
Подошло время отправляться мне с курсантами на летнюю войсковую стажировку.
На войсковую стажировку с курсантами в июле 1979 года я отправлялся руководителем на два пограничных отряда Восточного пограничного округа - Панфиловский и Чунджинский. С Алма-Аты, к месту стажировки, курсанты выезжали городскими автобусами. Одну группу курсантов я отправил первой до г. Чунджа - это районный центр Уйгурского автономного района. С другой группой курсантов я сам на автобусе выехал до г. Панфилова - это тоже районный центр. В этих районных центрах дислоцировались управления пограничных отрядов. Я с курсантами до Панфилова ехал автобусом 8 часов; до Чунджи с Алма-Аты ехать всего 6 часов.
Курсанты стажировались на заставах с 1-го по 30-е июля 1979 года на должности заместителя начальника пограничной заставы.
Прибыв в Панфиловский пограничный отряд, я организовал встречу курсантов с командованием пограничного отряда, после чего курсантов распределили по заставам и организовали их отправку к местам стажировки. Я полмесяца находился в этом отряде, ездил по заставам и руководил работой курсантов, контролировал проводимые ими мероприятия, их службу, ведение дневника-стажера. В этом пограничном отряде я встретил двух своих однокурсников по училищу и академии: капитана Исаченко В.И., он был начальником боевой подготовки пограничного отряда, а капитана Гурнака А.С., он командовал пограничной комендатурой. При встрече с замполитом этой комендатуры, он мне говорил, что вся комендатура ждет и никак не может дождаться, когда же капитан Гурнак А.С. женится. Он был еще холостяком, делать было нечего, поэтому каждую ночь разъезжал и подымал заставы по различным сигналам тревог, без конца пускал "учебных нарушителей". Не давал покоя подчиненным заставам.
Через полмесяца, дав инструктаж старшему из числа курсантов, я на автобусе переехал в Чунджинский пограничный отряд. Проехал все заставы и проверил работу своих курсантов-стажеров. В июле, в самой Чундже, было очень жарко, а на заставах, дислоцируемых на высотах 2,5 тыс. метров и более - 16-18 градусов тепла, в военной рубашке мне было даже прохладно находиться на заставах.
Что я там увидел? В поселках вблизи застав простирались в основном картофельные поля. Условия для выращивания картофеля там были идеальными.