Прерванная игра

Куксон Кэтрин

— Да... Шарлотта.

Он увидел, как Шарлотта закрыла глаза. А когда вновь открыла их, они сверкали. На любом другом лице они могли показаться настоящими звездами.

— Значит, решено?

— Да, решено.

И в этот момент, когда Рори подтвердил свое согласие, в его воображении всплыла кухня в коттедже. Он увидел отца, Рут, эту женщину, Джимми, они все смотрели на него и говорили: «Что? Мисс Кин? Да никогда!.. Как же Джейни?»

— Я не собираюсь оправдываться

перед своими родными, — внезапно заявил Рори. — И от вас их прятать не буду. Вам придется познакомиться с ними.

— Познакомлюсь с большим удовольствием. У меня ведь не было родных.

Рори неожиданно рассмеялся:

— А знаете что? Перед вами я тоже не стану оправдываться, всегда буду говорить вам правду. Обещаю. Возможно, вам не всегда это будет нравиться...

— Да, возможно. — Шарлотта состроила гримасу и громко рассмеялась. — Разумеется, мне не понравится, если вы скажете, что будете каждый вечер уходить из дома играть в карты.

Глаза Рори расширились от удивления, а Шарлотта засмеялась еще громче, совсем как молоденькая кокетливая девушка, что вовсе не шло ей.

— Разве я не говорила вам, что много знаю почти о всех людях в этом городе?

— Но как вы узнали об этом?

— Поразмыслила логически, да плюс еще одно слово, которое вы постоянно повторяли, когда находились в больнице. Когда я впервые навестила вас, вы все твердили: «Питти, Питти, Питти». Да и во второй мой визит вы все еще повторяли его.

— Неужели?

— Да. И знаете, когда мужчину так избивают, за этим почти всегда что-то кроется. Разбойник мог бы ударить вас по голове, чтобы вы потеряли сознание, но не думаю, чтобы он стал избивать вас практически до смерти. Поразмыслив над этим, я поняла, что вы повторяете фамилию тех, кто напал на вас, но на это никто не обратил внимания, все решили, что вы твердите «как жаль». А вы говорили про братьев Питти. Эти братья известные мерзавцы, при этом еще и отчаянные картежники. Несколько лет назад полиция штрафовала их за азартные игры.

— Ох, вот это да! — На лице Рори появилась улыбка. Он запрокинул голову и засмеялся. Шарлотта смеялась вместе с ним. Устав смеяться, Рори сказал: — Я и раньше считал вас замечательной женщиной, а теперь вот говорю это вам.

— Прошу вас не судить о моем уме только по этому факту. Я просто разглядела то, что любому должно было броситься в глаза, и уж тем более полиции. Однако я не считаю полицейских глупцами. Ведь вы сами не помогли им. Когда вас спросили, видели ли вы нападавших, вы ответили, что никого не видели и что напали на вас, когда вы шли по боковой улице.

— Но... но как вы узнали, что я играл в карты? — спросил Рори уже серьезно.

Внимательно посмотрев на него, Шарлотта ответила тоже серьезно:

— Пару минут назад вы сказали мне, что всегда будете говорить правду. Я понимаю, вы говорили о будущем, но сейчас я хочу спросить вас: вы не хотите рассказать мне еще что-нибудь о своем прошлом?

Рори решил, что она намекает на тайну его рождения. Он внимательно взглянул в глаза Шарлотты и судорожно сглотнул

слюну, осененный внезапной мыслью. Нет, она ничего не может знать об этом другом деле, иначе его бы сейчас не было здесь.

— Хорошенько подумайте, прежде чем ответить, — посоветовала Шарлотта.

Рори почувствовал, что краска снова прихлынула к его лицу. Они смотрели друг другу в глаза. Рори почувствовал, как вспотело все тело, как это бывало в кошмарных снах. И когда он заговорил, голос его был чуть слышен.

— Но если предположить, что вы все знаете, то почему я сижу здесь?

Шарлотта ответила так же тихо:

— Я объясню вам это, как только вы ответите на мой вопрос.

Не отрывая взгляда от лица Шарлотты, Рори задумался. Если ей ничего не известно, если она намекает не на тот случай с Джоном Джорджем, то его признание, наверное, заставит ее забрать назад свое предложение. Но если она намекает именно на это, тогда она действительно просто замечательная женщина.

Рори закрыл на секунду глаза, опустил голову и пробормотал, словно на исповеди:

— Я взял эти пять фунтов, за которые осудили Джона Джорджа. Вернулся вечером в контору и взял деньги. Но, как и он, я намеревался вернуть их утром в понедельник. Если бы я появился в конторе в понедельник и вы застукали бы меня, то в тюрьму отправился бы я, а не он. А к тому моменту, когда я понял, что произошло, я уже лежал в больнице... и меня ужасно пугала мысль о тюрьме. — Рори поправил воротник рубашки, словно он мешал ему дышать, и продолжил: — Я... я всегда боялся замкнутого пространства, еще с детских лет... конечно, мне следовало признаться, но я не смог... Вы это хотели услышать?

Шарлотта молчала, и Рори, понимая, что пауза затянулась слишком долго, снова посмотрел на нее и спросил:

— Вы все знали с самого начала?

— Нет, не с самого начала. — Шарлотта медленно покачала головой. — Но в суде я почувствовала, что этот человек говорит правду. Я вспомнила его изумление, когда сообщила ему, что не хватает пяти фунтов, а не десяти шиллингов. Он просто потерял дар речи от изумления. Но тут уже не имело значения, пять фунтов или десять шиллингов. Он признался, что время от времени брал деньги из кассы, иногда и больше, чем десять шиллингов.

— Тогда почему я здесь? — тихо спросил Рори. — Скажите мне. Учитывая то, что вы знаете обо мне, почему я здесь?

Шарлотта поднялась с дивана, подошла к камину и снова посмотрела на портрет над каминной полкой. Затем дважды облизнула губы и глубоко вздохнула:

— Я... случилось так, что я влюбилась в вас... Конечно, это признание сводит на нет все мои разговоры о дружбе, но, понимаете... — она снова облизнула губы, — я влюбилась с первого взгляда, когда увидела вас в кабинете отца. Все произошло мгновенно, помню, я подумала: вот мужчина, за которого я вышла бы замуж, если бы это было возможно. Понимаю, это было абсурдное желание, не имевшее абсолютно никакой перспективы. Отец никогда бы не дал согласие на этот брак. Странно, но он вас не любил. Хотя, честно говоря, он вообще мало кого любил. И если бы я проявила к вам хоть малейший интерес или хорошо бы отозвалась о вас, он тут же бы вас уволил.