Прерыватель. Все части

Загуляев Алексей Николаевич

– Итак, – заметив этот блуждающий взгляд, чуть повысил голос Миронов, – банковская ячейка была защищена кодом и вызывалась из депозитария по отпечатку пальца её хозяина. Допустим, этот мужчина – ещё раз напомню, что ячейка принадлежала другому – мог узнать код. Но каким образом он смог бы справиться с отпечатком? Ведь не палец же чужой он будет носить в кармане?

После этой последней фразы Марине сделалось дурно. Она едва держалась на ногах.

– Да вы присядьте, Мариночка. Разговор будет ещё долгим.

Марина в бессилии плюхнулась

на табуретку и закрыла лицо руками. Она поняла, что сопротивление бесполезно. Миронов каким-то образом узнал всё о пальце. И пришёл ни к кому-нибудь, а именно к ней. И Марина заплакала.

– Мариночка, – на этот раз ласково произнёс Миронов. – Не убивайтесь вы так. Ничего страшного не случилось.

– Ага, – не убирая ладоней от лица, запричитала Марина. – Как же. Не случилось. Меня теперь арестуют? Посадят? – она убрала руки и посмотрела на капитана сверкающими от слёз глазами.

– Да бросьте. Кто вас посадит? Когда вы мне расскажете обо всём, то знать будем только мы. Это важно для дела. Ну какой прок будет в том, что вас арестуют? Все люди совершают ошибки. Главное, вовремя успеть их исправить. И теперь у вас появился такой шанс. Обещаю вам, что всё останется между нами.

– Ну хорошо, – шмыгнула носом Марина. – Если уж обещаете…

– Слово офицера даю.

– В общем, выбросила я его, – тут же соврала Марина.

– Что выбросили? Палец?

– Да. Всю жизнь меня эта гадость преследует. С самого детства.

– В каком смысле?

И Марине пришлось повторить ту историю, которую она мне рассказывала в ночь нашего с ней дежурства. Меня она не сдала. Но Миронову больше был интересен вовсе не палец, о наличии которого он догадался в тот же день, когда узнал, кому принадлежала ячейка. Его интересовало что-то другое.

– Это всё? – спросил он, когда Марина поведала ему историю с пальцем.

– Всё.

Он вздохнул, снял очки и стал протирать их тряпкой, громко сопя носом.

– А мне, Мариночка, – промолвил он спустя минуту, – кажется, что не всё.

Марина пожала плечами. Она уже совладала с собой и была готова на любые пытки.

– Вы ещё подумайте хорошенько, – капитан встал со стула и достал из кармана недавно сделанный дядей Геной ключ от отделения. – Может быть, вам удастся вспомнить ещё что-нибудь более мелкое. Такое мелкое, ну прямо как жемчужинки в ваших серьгах.

Марина ничего на это не ответила. Она внимательно всматривалась в лицо капитана, будто только что увидела его первый раз.

– Вот возьмите, – Миронов протянул ей ключ.

– Что это?

– Ключ от отделения.

– И зачем он мне?

– Знаете, у нас там такой бардак. Мы с Алексеем совсем замотались с этим дурацким делом. Цветы не политы, кругом грязь и пыль. Полный, Мариночка, кавардак. Я даже думаю, что в таком-то бардаке могло затеряться что-нибудь мелкое, но очень важное для следствия. Понимаете?

– Не совсем.

– Вы, конечно, не обязаны. Но если вдруг захотите оказать нам с Алексеем

помощь, то не в службу а в дружбу, наведите там порядок. Как вы это умеете. Глядишь, чего-то и отыщется потом среди всей этой неразберихи. Это очень помогло бы нам с Алексеем. Очень.

Марина взяла ключ и больше не стала задавать никаких вопросов.

Миронов постоял ещё минутку, потом улыбнулся, попрощался и вышел из дома.

Марина только через пять минут поняла, что она одна и капитана давно нет.

11

От Первоуральска до Билимбая я добрался на электричке за пятнадцать минут.

Погода здесь стояла солнечная и не жаркая – градусов двадцать.

Почти двое суток болтания в вагоне заразило меня морской походкой. Я представлял себя со стороны, и мне было смешно. Вообще, настроение моё странным образом становилось с каждой минутой всё лучше. И это не сулило ничего хорошего.

У первого человека, который встретился на пути, я спросил, где находится нужная мне улица. Он описал мне незамысловатый маршрут, а потом долго смотрел вслед, может быть, желая удостовериться, что я сверну в правильном направлении.

Дом Гарина располагался в самом конце улицы Маяковского, упирающейся в лесной массив – голубенькое приземистое строение, явно нуждавшееся в ремонте. Когда я попытался зайти в калитку, навстречу из глубины двора выскочила лохматая собака, громко залаяв и загремев железной цепью, которой была привязана к чему-то, скрытому за кустами. Через минуту появился и сам хозяин.

Щурясь на яркое солнце, он сделал несколько шагов от крыльца и, поняв, что за забором незнакомец, остановился.

– Вам кого? – настороженно спросил он.

– Мне Гарина Константина Георгиевича. Это вы?

– А по какому вопросу?

Я достал из кармана удостоверение и потряс им в воздухе.

– Я лейтенант Лазов, участковый. Хотелось бы задать пару вопросов.

Было заметно, что мужчина насторожился ещё сильнее.

– Минуточку, – сказал он и прикрикнул на не унимающегося пса.

Потом снова зашёл в дом.

Я простоял целую минуту, ожидая когда он выйдет. И спохватился только тогда, когда послышался шум на задней стороне двора. Снова залаял пёс, но как-то удивлённо и махая пушистым хвостом.

Я бегом обогнул дом и успел заметить, как в лес забежал человек, ростом и телосложением похожий на того, с кем я разговаривал минуту назад.

– Да не может быть, – проворчал я. – Вот же идиот.

Я кинулся вслед за убегавшим. Разумеется, когда Гарин увидел чужака на пороге, да тем более размахивающего каким-то служебным удостоверением, то он тут же решил сделать ноги. Не просто же так он скрывался в Билимбае, купив дом у самого края леса. Ну а как мне ещё было его достать? Прокрасться ночью в дом и приставить к горлу кухонный нож? Я предполагал, что разговор получится не из лёгких, но не думал, что он даже не успеет начаться.