Преследуемая

Карлайл Лилиана

Я смотрю в его ледяные голубые глаза, и они наполняются собственничеством, которое я видела только у одного человека.

Точно такой же взгляд бросил на меня Калум, когда я сказала ему, что собираюсь уйти от него.

Я киваю, в то же время его телефон жужжит. Он быстро отвечает и смотрит на меня, прежде чем покинуть комнату.

— С ней все в порядке. Зла, как и ожидалось.

Он разговаривает с Калумом.

Мое сердце бешено колотится, и я напрягаюсь, чтобы

расслышать больше из того, что он говорит, приглушенный звук доносится с другой стороны стены.

— Да, я позабочусь о том, чтобы она это сделала.

Миллион вопросов проносится у меня в голове, и я готова отобрать телефон у Лукаса и потребовать поговорить с Калумом. Но я останавливаю себя, сжимая руки в кулаки и закусывая губу.

Я замечаю, что Хлоя смотрит на меня, и приподнимаю бровь.

— Я никогда не видела тебя такой оживленной с тех пор, как мы здесь, — говорит она. — Ты скучаешь по нему, не так ли?

Я хмурюсь. — Он разговаривает с Калумом. Я могла бы также знать, какова моя судьба, — говорю я.

Она только вздыхает, выражение жалости возвращается на ее лицо.

* * *

Проходит неделя.

Неделя, проведенная в конспиративной квартире с супружеской парой, которая, кажется, не может оторваться друг от друга.

Это как вернуться в мою старую хижину, только хуже. Я даже не могу наслаждаться одиночеством.

Я прихожу в ярость, когда понимаю, что мой блокнот пропал. Я хочу написать Кларе, рассказать ей об этой странной ситуации, но в этом доме нет ни ручки, ни бумаги.

Мои мысли возвращаются к Калуму и щемящему одиночеству, которое сжимает мою грудь.

Видя Хлою и Лукаса вместе, я задаюсь вопросом, какой могла бы быть жизнь, если бы мой Альфа не был невменяемым, эмоционально отсталым зверем.

Это могло бы быть здорово.

Я помню руки Калума на мне, выражение его глаз, когда он впервые вошел в меня.

Лицо, которое он скорчил, когда понял, что я Ребекка Грин, а не Ария Дженнингс.

Я не скучаю по нему.

Я не знаю.

Но я не могу остановить вопросы, которые проносятся у меня в голове.

Где он?

Почему он ушел?

Что бы о нем подумала моя мать?

Что бы подумала Клара?

Любопытство берет надо мной верх, и я нахожу Лукаса снаружи, на крыльце, курящим сигарету.

— Я знаю, это отвратительная привычка, — говорит он, глядя в лес. — Хлоя ненавидит это. Я работаю над тем, чтобы бросить.

Я пожимаю плечами.

— Должно быть, у тебя что-то на уме. Ты никогда добровольно не подходила ко мне так близко, — посмеивается он. Я сажусь на гравий напротив него, мой взгляд блуждает по деревьям.

— Расскажи мне о нем, — наконец говорю я, мои глаза фокусируются на том месте, где я наконец призналась Калуму, кто я такая.

— О ком? — Спрашивает

он.

Я свирепо смотрю на него.

— Калум, — выдавливаю я. — Расскажи мне о Калуме.

Он ухмыляется, роняя окурок и наступая на него. — До или после того, как ты предположительно умерла?

Я вздрагиваю, чувство вины сжимает мою грудь. — И то, и другое. — Я кладу руки на колени и продолжаю смотреть на деревья, не в силах встретиться с ним взглядом.

— Раньше, — начинает он, — он был лучшим Коллекционером, который у нас был. Мы пришли вместе. Нас обоих завербовали после окончания средней школы. У него не было семьи, а я ненавидел свою. Итак, мы стали братьями.

Я прикусываю губу и жду, когда он продолжит.

— У него были планы создать семью, — продолжил он. — Он экономил каждый пенни, чтобы дать своей Омеге жизнь, которой у него никогда не было. Парень богат, ты знаешь. И предан до мозга костей. Лучший мужчина, которого я когда-либо встречал, — говорит он. Он поворачивает голову ко мне, оглядывая меня с ног до головы. — Затем мы получили новости. О тебе.

Я борюсь со слезами, которые наполняют мои глаза.

— В тот день, когда ты умерла, он умер, — рычит он. — Он перестал есть. Перестал спать. Просто посвятил свою жизнь Коллекционированию. Он ждал тебя все эти годы. Как будто его цель исчезла.

Я обхватываю руками колени и опускаю голову, позволяя слезам течь по щекам.

— Я не разговаривал с ним год. И он звонит мне ни с того ни с сего и говорит, что ты жива, с таким волнением в голосе, какого я не слышал уже целую вечность. Это было гребаное чудо, Ария.

Я тихо плачу, все эмоции прошлого года сразу выплескиваются на поверхность.

— И я не знаю точно, что произошло между вами двумя до того, как мы попали сюда, — продолжает он. — Но я точно знаю, что он не всегда был монстром, каким ты его представляешь. Он поверил, что ты ушла, и после этого ничто не имело значения.

Я вытираю слезы с лица и шмыгаю носом, его слова пронзают мое сердце.

Он закуривает еще одну сигарету. — Черт, это был стресс.

Я посмеиваюсь над абсурдностью ситуации. — Да. Так и было.

— Я ни в коем случае не говорю, что он идеален, — продолжает он. — Он мудак. Но мы здесь, потому что он не может снова потерять тебя.

Тепло разливается у меня в груди, и я думаю о его изумрудных глазах и о том благоговении, которое я увидела в них, когда он поцеловал меня.

— Ты знаешь, когда он вернется? — Я спрашиваю.

— Я не знаю, — говорит он. — Но я точно знаю, что он всегда вернется за тобой.

ГЛАВА 28

КАЛУМ