Пресс-хата для депутата
Шрифт:
— Нет у меня денег. Не проси, не прибавлю, — отрезал он. — И так зарплату платить нечем.
Мне стало неловко. И почему всегда разговоры с начальством сводятся к одному — к деньгам? Как будто с руководством больше и поговорить не о чем. Я даже расстроился.
— Да я не об этом! Я просто хочу знать, работаю я у вас в принципе или нет?
Шеф нахмурился и, подняв свои синие глаза, просверлил меня строгим взглядом.
— В принципе вы все бездельники и ни хрена ни делаете. Только деньги просите! Нет, чтоб работу просили!
Я понял, что ничего
– Можно мне в отпуск? — выпалил я. — За свой счет.
— Ага, вы все в отпуск, а я за вас работай! — раздраженно сказал шеф, принимаясь за свою работу. Бумаги начали летать из одной пачки в другую с прежней скоростью. При такой производительности он точно их все к вечеру обработает.
Так, опять я в пролете! Что-то мне сегодня с утра не везет. Наверное, надо было сразу из этой чужой квартиры ехать домой. А оттуда позвонить на работу и сказать, что не приду по причине похмелья. Шеф, видать, мужик простой, понял бы мое состояние и непременно разрешил. А теперь унижайся тут перед ним, вымаливая себе отпуск!
Тут открылась дверь, и в кабинет вошел тот самый парень с чертежом.
– Борис Семеныч, пока вы на месте, подпишите.
Он сгреб все бумаги со стола шефа в корзину, стоящую на полу, и развернул на столе шефа чертеж.
Листки плавно полетели в мусорку один за другим, словно опавшие листья. Надо заметить, что шеф нисколько от этого не расстроился, и похоже, был даже рад, что освободили его стол от ненужной макулатуры. Его уже заинтересовал чертеж, бумаги остались в прошлом. Он брезгливо прошелся взглядом по начерченным линиям и углубился в их изучение. Судя по его наморщенному лбу и задумчивому взгляду, он не очень хорошо разбирался в предмете и, скорее всего, видел такие картинки впервые.
— Что-то я ничего не пойму, — наконец, изрек он и ткнул куда-то пальцем. — Это что? А вот это что?
— Долго объяснять, — отмахнулся парень. — Подпишите и все.
Шеф посмотрел на него строго. Все-таки ответственный мужик, ничего не скажешь — спуску никому не дает. Видно, никогда не подписывает бумаги, перед этим их досконально не изучив.
– Экий ты быстрый! А посадят потом кого, меня?
— Посадят меня, а вас переведут на повышение, — заметил парень.
– А-а, тогда ладно! — облегченно вздохнул шеф. — Если тебя, то давай!
Он взял ручку и расписался внизу на штампе. Парень забрал чертеж и довольный вышел. Шеф вынул из стола новую пачку бумаг и принялся с прежним старанием их подписывать, перекладывая друг за другом. Ну, никак он не мог отвыкнуть от своей привычки!
— А вы не знаете, у кого вчера был день рождения? — спросил я.
— Нет. А что, у кого-то был день рождения? — вопросом на вопрос ответил
— Был! И на нем произошло одно печальное событие… — не очень весело сказал я и замолчал. Я надеялся, что шеф сам скажет мне про убийство. Уж он, как никто другой, должен знать о том, что происходит в его отделе! Но, похоже, он был не в курсе.
— Какое событие? — спросил он.
— На этом дне рождения убили одного из ваших сотрудников, — спокойно сказал я, словно ни один день рождения в отделе без этого не обходится.
— Как убили? — он отложил ручку и удивленно приоткрыл рот. — Кого?
Я пожал плечами и вздохнул.
— Не знаю. Я хотел у вас об этом спросить. Может, вы знаете, у кого был день рождения. Потому как убили как раз именинника.
Хотя в этом я уверен не был, просто предложил ему одну из моих версий. Почему-то она казалась мне более вероятной. Ведь обычного гостя могли убить в любое другое время, а совсем не на чьем-то дне рождения! А именинника лучше всего грохнуть в торжественный момент жизни. В назидание другим.
Шеф серьезно задумался. На его лбу забегали стайки морщин, и даже как будто на голове зашевелились реденькие волосики, разгоняя заснувшие извилины.
— Так, кого же могли у нас убить? — задумчиво пробормотал он и почесал макушку. — Может, финансового директора? Что-то он последнее время играет в непонятные игры. Да, точно, вот его давно пора того…завалить. Значит, кого-то он серьезно достал! Вот и допрыгался! Все, отплясался! Так ему и надо! Ну и отлично! Теперь погуляем!
Шеф даже как-то радостно отнесся к этому событию, словно давно лелеял эту идею, и, наконец, она осуществилась. Он заулыбался и энергично потер руки.
— А его случайно зовут не Славик? — уточнил я. — То есть не Вячеслав?
— Нет, — пробормотал шеф. — Его зовут Баграм Карапетов.
— А как он выглядит? Такой молодой, лет тридцати пяти, с широкими скулами и большим лбом?
Борис Семеныч расстроено помотал головой.
— Нет. Совсем нет. Ему уже за пятьдесят. И лицо у него худое и вытянутое.
— Тогда это не он. То есть не его.
— Жаль, — сокрушенно сказал Борис Семеныч.
Я вдохновился моим расследованием и решил пойти дальше. Если сейчас узнаю, кого же все-таки убили, то легко выясню, за что, а там уже проще простого будет узнать, кто это сделал. Ясно ведь — тот, кому это было выгодно!
— А у вас еще нет кого-нибудь на примете? — поинтересовался я.
— Почему это нет! — возмутился шеф. — Я бы тут столько этих… нахлебников… устранил. Присосались, понимаешь… И зам по общим уже всех достал, и главбух вечно во все свой нос сует, и зав складом о своем кармане слишком беспокоится. Тут по многим пуля плачет!
Да, похоже, мое расследование зашло в тупик! Уж слишком много подозреваемых в убийстве. Вернее, подозреваемых в том, что их убили. Вот подозреваемых в совершении этого убийства как раз ни одного! За исключением меня. То есть я — единственный подозреваемый. И от этой версии пока отказываться нельзя. Ведь никто не знает, что может совершить человек в состоянии сильного опьянения. Вдруг это я вчера этого мужика грохнул, а утром проснулся и… ничего не помню! Нет, об этом даже думать страшно! Выходит, мне надо найти убийцу не справедливости ради, а чтобы с себя подозрение снять!