Престол для бастарда

Краншевская Полина

Я не чувствовала своего тела. Даже глаз уже открыть не могла. Жуткое ощущение полного оцепенения убивало, а липкий страх сковывал душу. Что же меня ждет?

Внезапно уловила прохладное прикосновение к вискам, и тут же онемение отступило. Меня охватило странное чувство спокойствия и умиротворения. Осознание того, что друг смог мне помочь даже в такой сложной ситуации, согрело сердце теплом благодарности и признательности Саю. Кажется, это была моя последняя связная мысль перед тем, как сознание ускользнуло.

Глава 21

Просыпалась

тяжело. Веки отяжелели и как будто не хотели мне подчиняться. С трудом открыла глаза и огляделась вокруг. Я лежала на огромной кровати с балдахином в шикарной спальне, оформленной в странных сиреневых тонах. Что за дикий выбор цвета? Ладно, не столь важно, где я. Главное, все ли в порядке с моим организмом?

Призывать магию я боялась. Вчерашний опыт ощущения сильнейшей боли был все еще свеж в моей памяти. Решив немного с этим повременить, осторожно поднялась с постели. На удивление, движения дались мне легко. Только голова раскалывалась, но все остальное, в роде, дискомфорта не доставляло. Оглядев себя, отметила, что переодевать меня не стали. Форма лекарки, в которой вчера работала, была все еще на мне. Хоть на этом спасибо.

Вздохнув, побрела в ванную. Зайдя в выделенное для мытья помещение, застыла на пороге и шокировано уставилась на это нечто. В центре просторной комнаты красовался здоровенный бассейн. Ванной это уж точно не было. И как прикажете мыться здесь? Хоть бы душ что ли поставили для таких невежественных в вопросах гигиены высшей знати деревенщин, как я. Благо умывальник и туалет были стандартными, только выполненными в общем стиле ванной комнаты.

Приведя себя в порядок, вернулась в спальню.

— Ваше Высочество, — услышала возмущенно-писклявый голос, который принадлежал, видимо, моей личной горничной, — зачем вы встали? Императорский лекарь запретил вам подниматься с постели до вечера!

Выслушав весь это бред с самым безразличным видом, прошла мимо молодой женщины и уселась в кресло.

— Как тебя зовут? — уточнила для начала, скептически взглянув на эту в высшей степени неприятную худощавую особу, с тонкими поджатыми губами и длинным носом.

— Пенелопа Ритман, леди, — с достоинством произнесла она, делая книксен. — Я являюсь старшей горничной в Императорском дворце. Мой стаж работы здесь больше десяти лет. Меня назначили вашей личной помощницей.

— Как это мило, — усмехнулась. — И что же входит в обязанности моей личной помощницы?

— Помогать совершать туалет, облачаться в одеяния, делать прически, макияж, получать и разбирать вашу корреспонденцию, составлять расписание ваших визитов, организовывать прием визитеров и так далее, — с удовольствием перечислила эта заноза.

— Какой обширный у тебя спектр обязанностей, — удивилась. — И как ты собираешься справиться со всем этим одна?

— У меня будут помощницы из числа младших горничных, — тут же заверила меня женщина. — Я чуть позже их представлю. А сейчас вам надлежит вернуться в постель. Лекарь зайдет после обеда.

— Значит так, — четко проговорила, пересиливая назойливую головную боль, — если хочешь остаться служить у меня, то тебе придется соблюдать несложные правила. Слушай и запоминай.

Только я решаю, что мне делать и когда. Со своим туалетом, одеждой и прочей ерундой, справлюсь без посторонней помощи. Прическа и, возможно, макияж мне могут понадобиться, и то, только на особенные мероприятия. Твоя задача в отношении корреспонденции, чтобы она доходила до меня в том объеме, в котором ее будут присылать. Утаишь что-нибудь, вылетишь из дворца мгновенно. Прием визитеров и свои собственные визиты я буду составлять лично. Твоя задача предоставлять список тех, кому что-то будет от меня требоваться. Ясно?

— Но Ваше Высочество… — возмущенно пропищала Пенелопа.

— Так ясно или нет? — с нажимом спросила, перебив ее на полуслове.

— Ясно, — недовольно буркнула она.

— Отлично, — кивнула. — А теперь пригласи сюда дворцового лекаря.

Женщина уже хотела что-то мне возразить, но под моим суровым взглядом не решилась.

— Будет исполнено, — сделала она очередной книксен и скрылась за дверью.

Вздохнув с облегчением, поднялась и прошла в гардеробную. Нужно было найти, во что переодеться. Бегло просмотрев набор нарядов, с тоской осознала, что носить мне нечего. Вешалки были сплошняком забиты какими-то вычурными парадными платьями с глубоким декольте, изысканными драпировками и сложными украшениями. В таких только на бал идти, но никак не в повседневной жизни заниматься делами. А какие собственно у меня теперь дела? Понятия не имею.

Удрученно вздохнув, поплелась обратно в спальню. Что я здесь делаю? И какие планы в отношении меня у верхушки государственной власти Архалона? Остается только гадать, что им всем от меня нужно.

Скоро Пенелопа привела в спальню седовласого господина с утомленным выражением лица.

— Светлого утра, Ваше Высочество, — почтительно поприветствовал он меня, склонившись в поклоне. — Меня зовут доктор Баранс Шиллер. Чем могу помочь?

— Светлого, — кивнула ему. — Присаживайтесь, доктор Шиллер. Оставь нас, Пенелопа.

Горничная опять хотела что-то сказать, но наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, испарилась.

— Как ваше самочувствие? — участливо поинтересовался лекарь.

— Неплохо, — отозвалась. — Только голова сильно болит.

— Учитывая, что вам ввели просто чудовищную дозу блокатора магического дара, — недовольно поджал губы дворцовый эскулап, — я вообще удивлен, что вы смогли самостоятельно подняться сегодня и вести со мной внятную беседу.

— Как я понимаю, антидот вы мне не предоставите? — иронично усмехнулась.

— При всем желании не могу этого сделать, — развел руками мужчина. — Его Светлость герцог Сальский строжайше запретил даже заикаться об антидоте. Кроме того, подобное зелье используется только представителями Департамента безопасности в целях обезвреживания одаренных преступников. Поэтому образцы и самого средства, и антидота находятся под непосредственным контролем именно этого ведомства. Так что, у меня даже в наличии ничего схожего нет.

— Ясно, — отстраненно бросила, борясь с острым приступом тупой боли с области сердца, которая сковала меня при одном упоминании о герцоге.