Престолы, Господства
Шрифт:
14 июня
Тихий ужин на Одли-Сквер, только для нас троих. Обсуждали миссис Симпсон; дядя Пол выслал французские газеты, во всех сказано, что король женится на ней. Питер считает, что он должен отречься в пользу своего брата, герцога Йоркского, поскольку в Англии не существует морганатического брака. Не верится, что он на это пойдёт, король, я имею в виду. Разговор повернулся к деликатному вопросу о свадебном подарке Бантеру. Харриет предложила подсвечники Поля де Ламери. Я сказала: «О, нет, Питер так их любит». Харриет ответила, что в этом-то и проблема для очень богатых; когда вы хотите сделать дорогой подарок, это должно быть что-то, с чем вам жаль расстаться. Показалось, что Питер с ней согласен.
3
День свадьбы Бантера. Сент-Джеймс, Пиккадилли. Бантер, оказывается, принадлежит к Высокой церкви, и Panis angelicus [230] им спела Аурелия Зильберштраум, которая недавно прибыла из Вены и с которой, по-моему, однажды Питер… ладно, всё это в прошлом, хотя, полагаю, ему пришлось потянуть за какие-то ниточки, чтобы ускорить оформление её бумаг. Собор переполнен, полно музыкальных критиков и шавок от прессы, которые вели себя скорее как криминальные репортёры, все ступени органа заполнены слушателями, ловящими каждое слово знаменитого сопрано. Невеста осталась почти незамеченный. В желтовато-розовом атласе, очень к месту. Бантер и Мередит (шафер) держались скованно. Готова поклясться, что, когда невеста подошла к алтарю, Бантер прослезился. Но, должно быть, я ошиблась — слишком непохоже на Бантера. Харриет в свободном тёмно-красном платье начала при ходьбе немного откидываться назад. Сказала Питеру, что беременность ей идёт, и он ответил, что она похожа на судно с сокровищами, входящее в гавань. Сам еще не повзрослел. На мой вкус слишком много ладана, но когда Аурелия З. открыла рот, было ошеломительно! Подумала, что весь храм воспарил и плавал в Эмпиреях — если, конечно империи есть на небе, — должно быть, употребила неправильное слово. Но понятно, почему такая шумиха вокруг неё.
Приём в клубе «Беллона» в отдельных залах. Мать Бантера, очень крупную и больную женщину, доставили в служебном лифте и усадили в кресло. Выставка свадебных подарков — сразу обнаружила подсвечники Питера. Все слуги Питера уровня выше горничной — среди гостей, все оказались очень милыми. Миссис Трапп великолепна в зеленовато-голубом костюме-двойке и широкополой бледно-синей соломенной шляпке, украшенной анютиными глазками. Отец невесты произнёс путаную речь, но, очевидно, очень гордится своей дочерью. И очень правильно — я сама восхищаюсь этими современными женщинами, которые могут что-то делать. Наша пара вышла через боковую дверь — передние залы запрещены для женщин. Поразилась, увидев, что молодожёны уехали на «даймлере» Питера. Сказала, что он, должно быть, любит Бантера сильнее, чем я думала. Харриет сказала, что большой автомобиль нужен, чтобы перевозить оборудование для фотографического тура по Горной Шотландии. Вернулась домой несколько подавленной: часто чувствуешь себя подавленным после хорошо проведённого времени, интересно, почему?
Перед обедом заходила Хелен, вся в ярости. Говорит, что семья выглядит посмешищем, когда хозяин вступает в брак на задворках в Оксфорде в какой-то странной компании (она имеет в виду донов-женщин), а слуга женится с надлежащей помпой и великолепием в Лондоне. Что касается оперных звёзд, распевающих духовную музыку, — это неприличное хвастовство. Выразила удивление, поскольку считала, что Бантер знает своё место. Ещё куча подобных замечаний. Сказала ей, что вполне естественно чувствовать себя раздосадованной, когда тебя не пригласили. Настроение значительно улучшилось. Гнев хорошо разгоняет кровь.
230
Panis angelicus (Ангельский хлеб — лат.) гимн, Текст: Св. Фома Аквинский, музыка: Сезар Франк.
25 августа
Послала Франклин в «Хэтчардс» за книгой «Война и мир», считая, что сейчас самое время начать длинную книгу, чтобы заполнить время, когда работа в доме Бантера закончилась. Глупая женщина возвратилась с «Анной Карениной», сказав, что это самое близкое, что она смогла найти. Прочитала
Примечание авторов
Лоуренс Харвелл был признан виновным в непредумышленном убийстве своей жены и убийстве Фиби Сагден и за последнее был повешен 14 июля 1936 года. Он оставил ренту своему тестю, а большую часть состояния — благотворительным учреждениям для безработных актёров и актрис. Мистер Уоррен жил у мистера и миссис Рамм до конца своих дней и научился играть на фисгармонии на их молитвенных собраниях.
Пьеса Клода Эймери «Подозреваемый» была поставлена в августе 1937 года при финансовом участии сэра Джуда Ширмана. Ей сопутствовал огромный успех, положивший начало долгой карьере Эймери как драматурга.
Гастона Шаппареля забросили на парашюте в восточную Францию в 1941 году, где он организовывал ячейку Сопротивления и действовал в качестве тайного агента в интересах британской разведки. Ему удалось избежать разоблачения, и в 1948 году его наградили орденом Почётного Легиона.
Бредон Делягарди Питер Уимзи родился 15 октября 1936 года, а его братья, Роджер и Пол, — в 1938 и 1941 годах. Во время войны Питер Уимзи служил в военной разведке. Харриет вывезла детей в Толбойз и спокойно жила там до 1945 года. Бантер попытался воссоединиться со своим старым полком, но ему отказали из-за возраста. В самом начале войны студия миссис Бантер процветала, снимая молодых людей в военной форме, но во время авианалета прямое попадание бомбы уничтожило её, и Бантеры с сыном Питером Мередитом (родившимся в декабре 1937 года) присоединились к Харриет в Рэгглсхэме, где они арендовали дом неподалёку от Толбойз, а Бантер организовал сверхэффективный отряд ополчения. Тем временем, лорд Сент-Джордж стал лётчиком-истребителем, а Хелен, герцогиня Денверская, поступила в Министерство инструкций и морали. (См. «Спектейтор» от 17 ноября 1939 г.)
Харриет Уимзи продолжала писать детективные романы, некоторые из которых выходили за рамки обычного детективного повествования. Работа, которую она закончила до рождения её первого сына, хотя более мрачная и более реалистичная в психологическом отношении, чем большая часть детективной беллетристики того времени, стала чрезвычайно популярной и была хорошо принята литературной критикой, что убедило автора в правильности выбранного направления. На завершение монографии о Шеридане Ле Фаню потребовалось ещё десять лет.
Дороти Л. Сэйерс забросила написание «Престолов, Господств» где-то между 1936 и 1938 годами, полностью сосредоточившись на сценической постановке «Медового месяца», [231] а затем на написании религиозных пьес; венцом этого направления стал перевод «Божественной Комедии» Данте. Она умерла внезапно в 1957 году, оставив незаконченным перевод последних тринадцати песен «Рая», которые завершила её подруга Барбара Рейнолдс. Питер Уимзи не покинул её, когда она прекратила писать о нём: в 1937 голу она описала его как обитателя дома её мечты и призналась, что все свои действия и мнения она подвергает его молчаливой критике.
Дороти Л. Сэйерс чрезвычайно легко сотрудничала с другими людьми; она поделила написание «Документов в деле» [232] с Робертом Юстасом, а пьесы «Медовый месяц», которая предшествовала одноимённому роману, с Мюриэл Сент-Клер Бирн. В большом переводе Данте ей помогали многие учёные, особенно Барбара Рейнолдс.
Джилл Пэтон Уолш в раннем подростковом возрасте прочитала «Встречу выпускников» и была так вдохновлена этим произведением, что поступила в Оксфорд, за что всю жизнь остаётся в долгу перед Дороти Л. Сэйерс.