Преступивший Грань
Шрифт:
Шаманский ритуал, по своей сути, представлял собой анормальное объединение мира духов и мира реального, связующим звеном в котором был камлающий шаман. За мир духовный в ритуале отвечали особые значки, которые Тима для себя окрестил «рунами», хотя ничего общего с известными ему скандинавскими письменами, те не имели. Каждый такой значок по своему влиял на духовный мир и не терял своих свойств при контакте с себе подобными, а наоборот, усиливая их. Из чего следовало, что руны можно и нужно комбинировать, дабы добиться необходимого результата.
За мир реальный же, в ритуале, отвечали особые ингредиенты, фетиши, тотемы,
Тима не был ни опытным шаманом, ни имел достаточно обширных знаний, однако, список базовых рун и за что те отвечают, он усвоил, на удивление, хорошо, благо тех было всего пятнадцать. Но был прилежным учеником по своей сути, имел живой и острый ум и многое схватывал на лету, потому—то и заметил некую странность в той схеме ритуала заключения духа в артефакт, что заставил его заучить Гадаар. Одна рунная комбинация, если верить базовым значениям рун, должна была сделать совсем не то, о чем говорил молодой шаман, описывая ритуал. Мог ли он ошибиться? Мог конечно, но вот в чем? В изначальном описании действия рун? Вряд ли. Эти руны присутствовали и в других комбинациях и там Гадаар описывал их действие точно таким же, какое они должны были оказывать по расчетам попаданца. Неужто Тиму хотят сыграть втемную? А что? Вполне реальный сценарий. Попаданец же подмечал ранее, что подобное смирение со стороны молодого шамана выглядит крайне подозрительно и что тот обязательно попытается вернуть свое тело. И вот — первая ласточка.
Но почему, тогда, Гадаар рассказал о значении рун? Ведь и дураку понятно, что зная значение можно совершенно спокойно разобрать ритуал, что называется «по косточкам». Или не понятно? Может шаман надеялся, что Тима запутается в том ворохе информации, что он вывалил на него? Немного подумав, Тима решил, что эта идея не лишена смысла. Гадаару, наверное, не один месяц пришлось запоминать что именно каждая руна значит, вот он и спроецировал свой личный опыт на попаданца. Но откуда же было знать несчастному аборигену, что Тима пришел из мира, буквально переполненного информацией? Откуда ему было знать, что профессия, на которую попаданец учился, как раз и подразумевает быстрое запоминание и осмысление огромных массивов информации? Откуда ему было знать, что на занятиях по сценическому движению, Тиме приходилось иногда вытворять вещи и посложнее, чем связанные с рунами движения? Получается, что Гадаар перехитрил сам себя. И что же попаданцу с этим делать? Ответ был очевиден — не спешить с обвинениями, вытащить все возможные знания из молодого шамана, а там видно будет.
Глава 7
Позавтракав, Тима вновь отправился на берег реки. Следовало как можно скорее закончить работу над артефактом, ведь неизвестно когда именно тот понадобится. Придя на место — устроился все на том же камне, что и накануне.
Камень аатма, плохо переносивший ударные нагрузки, оказался очень стойким к шлифовке. По крайней мере, так подумал Тима, в первый час работы, не заметивший сколь нибудь значимых результатов своего труда. Он не был профессиональным шлифовальщиком и весь процесс знал только в теории, да и то — слабовато, так что вполне допускал, что час — это ничто для подобной работы. А та, в свою очередь, оказалась очень утомительной и настолько монотонной, что Тима, сам того не заметив, впал в некую прострацию, чисто механически продолжая тереть куском пемзы то об одну сторону будущего кинжала, то о другую.
В себя попаданец пришел уже во второй половине дня. Причиной тому послужили сильный голод и урчание в животе, невероятно обрадовавшие его. Вернувшийся аппетит — признак того, что он активно идет на поправку. Тима взглянул на заготовку. Конечно, работы там было еще непаханное поле, но даже сейчас прогресс был налицо.
Поднявшись на ноги, попаданец скривился от боли в затекших ногах и натруженных мышцах рук. Подхватил заготовку и свои импровизированные инструменты, после чего отправился обратно к лагерю.
С аппетитом закусив рыбкой, задумался над тем что ему делать дальше. По хорошему, следовало бы, конечно, продолжить шлифовку кинжала, однако очень уж не хотелось вновь заниматься монотонной работой. Его выздоравливающее тело и деятельная натура требовали разнообразия. Поэтому Тима, пойдя на поводу у собственных желаний, решил немного прогуляться в сторону от реки. И, дабы успокоить бунтующее чувство ответственности и не выглядеть в своих глазах бездельником и лентяем, решил обозвать свою прогулку разведкой. Да и рукоять для своего детища поискать было не лишним.
Взяв, на всякий случай, с собой свой импровизированный рюкзак и самодельное копье, Тима выдвинулся в ранее намеченном направлении. Боясь заблудиться, он копьем делал небольшие пометки на коре деревьев, как раз на уровне глаз. Так, чтобы их было хорошо видно.
Шел он никак не меньше часа, но, ничего интересного или полезного так и не встретил. Смирившись с тем, что его вылазка, похоже, потерпела неудачу, попаданец развернулся, намереваясь отправиться в обратный путь. И тут же заметил сзади, чуть в стороне от себя, высокое дерево, чем—то отдаленно напоминающее дуб. Оно было буквально усыпано крупными пупырчатыми плодами зеленого цвета.
Если попаданец правильно помнил ночные разглагольствования молодого шамана, то это было дерево Ро—Ти. И примечательно оно было тем, что его плоды являлись чуть ли не главным блюдом на столе Гадааровских соплеменников. Эдакий местный аналог картофеля.
— Ну надо же, — проговорил Тима вслух, — еще недавно я думал о том, что мне надоела рыба и вот те на, получи, мой дорогой попаданец, альтернативные продукты. И ведь прямо в той стороне, куда я решил прогуляться. Нет, ты не подумай, кто бы ты там ни был, я очень рад подобному подарку, но может, в следующий раз, подкинешь что—нибудь более существенное? Инструменты там нормальные, например? Ну или калаш. Нет? Ну ладно, спасибо и на этом.