Преступивший Грань
Шрифт:
***
В себя, Тима, пришел уже на закате. Он лежал навзничь неподалеку от камня, который использовал в качестве алтаря. Голова болела просто жутко, создавалось впечатление, что у его похмелья дичайшее похмелье. Пока пытался подняться на ноги — ощутил мерзкий запах, исходивший от не менее мерзкого, на вид, пятна на груди. Видимо, организм не выдержал подобного издевательства над собой, любимым, и, в качестве протеста, вернул все съеденное за день отправителю.
— Да уж, не стать мне королем—шаманом, — хриплым голосом посетовал попаданец, ковыляя к реке. При этом он даже не взглянул на то, ради чего совершал
Несмотря на летнюю погоду, вода в реке была достаточно прохладной. Впрочем, это было именно то, что нужно. И сейчас, нежась в кристально чистом потоке попаданец чувствовал, что постепенно оживает.
Гадаар, судя по всему, был не особым любителем водных процедур, да и сам Тима, за всеми заботами, забыл о личной гигиене. Поэтому, сейчас, немного придя в себя, с лихвой наверстывал упущенное.
Потом, когда с мытьем, вроде как, было покончено, а желания уподобляться древним предкам человека и вылезать на сушу, у него не появилось, Тима решил совместить приятное с полезным и объединить банный день с постирочным. К его удивлению, обычный речной песок и проточная речная вода справились с задачей ничуть не хуже какого—нибудь дорогущего стирального порошка.
Он бы с удовольствием поплескался бы еще, однако солнце уже почти село, а простыть, для него, было бы сейчас крайне неуместно. Так что, пришлось выбираться на берег. Там он натянул свои, еще влажные штаны и захватив свою одежку, потопал к месту проведения своего первого настоящего ритуала.
Попаданец сам не знал что именно он ожидал увидеть на алтаре, но лежащий на нем Ловец Снов выглядел точно так же, как и до ритуала. Повертев его так и эдак, в конце концов Тима лишь хмыкнул и, собрав весь свой инструментарий, так и оставшийся валяться на своих местах, направил свои стопы к лагерю .
Тот встретил попаданца тишиной, спокойствием и... уютом. С Тимой так бывало и раньше. в длительных походах, в какой—то момент их очередной лагерь начинал восприниматься как дом. Что это было — особенности человеческой психики или его личные заскоки? Он не знал, но точно знал другое — подобные мысли признак того, что он засиделся на одном месте. Нужно было двигаться дальше. Благо, последствия сотрясения уже давно сошли на нет. Единственное, что удерживало Тиму тут — работа над заготовкой для ритуального кинжала. Но заготовку он сможет доделать уже завтра, а саму инициацию можно будет провести и в другом месте. Итак, решение принято — послезавтра он выдвигает в дальнейший путь.
Тима еще некоторое время занимался насущными делами. После чего, закрепив Ловец Снов у себя над головой, отправился на боковую. И это была первая ночь в этом мире, которую он провел совершенно спокойно. Ни одно сновидение не потревожило сегодня его сон.
Глава 8
До того как стать попаданцем, Тима не понимал разного рода отшельников, дервишей и прочих садху. Не понимал как можно довольствоваться малым и простым. Нет, барахольщиком или потребителем в худшем его проявлении, он не был, но блага цивилизации любил и не мог представить раньше, что кто—то может добровольно отказаться от всего этого. А сейчас смог. Оказывается, если у тебя ничего нет, то радость тебе могут приносить совершенно банальные вещи,
Было настолько хорошо, что хотелось... просто жить. А еще он очень гордился тем, что его шаманство сработало. И плевать, что ему пришлось, как какому—то последнему наркоману валяться в луже своей рвоты, плевать, что со стороны он выглядел как умалишенный, плевать, плевать, плевать. Главное, что у него получилось и больше ни один хитрозадый абориген не будет указывать что ему делать.
При воспоминании о Гадааре Тима почувствовал, было, легкий укол совести, но сразу же отогнал от себя ненужные мысли. Молодой шаман сам во всем был виноват и к попаданцу изначально никаких добрых чувств не питал. Ему нужен был раб и рабом этим должен был стать именно землянин.
Когда же что—то пошло не так, Гадаар вновь попытался устроить подлость. Сейчас, получив некоторый практический шаманский опыт и обладая специфическими знаниями, Тима четко это видел.
Можно было, конечно, порассуждать на тему, что тело—то принадлежит Гадаару и некрасиво его узурпировать и тот был в своем праве, пытаясь выселить наглого вселенца. Но Тима был не из тех, кто подставляет вторую щеку под удар. Он считал, что за каждый свой поступок и слово нужно уметь ответить перед тем кто может спросить.
Была, правда, еще одна причина. Но в ее наличии, почему—то, попаданец стеснялся признаться даже самому себе. И была эта причина банальна до невозможности. Просто—напросто, сейчас, после смерти, ему очень сильно хотелось жить.
***
Этот день у Тимы прошел все в тех же заботах, что и предыдущие. Отличие состояло лишь в том, что он подготовил небольшой запас готовой еды для дальнейшего пути и наконец—то закончил первичную работу над кинжалом.
Теперь заготовка ничем не напоминала тот обломок камня, которым была всего несколько дней назад. Матовый клинок, темно—серого, с бирюзовым отливом, цвета выглядел очень опасным, даже хищным.
Тима, признаться честно, был крайне впечатлен получившимся результатом. Подобного, имея лишь самые общие понятия о шлифовке и полировке, он от себя не ожидал. Впрочем, особо радоваться тоже не стоило, ведь работа была сделана всего наполовину, ведь, нужно было еще сделать и как—то прикрепить рукоять. Ее поисками попаданец планировал заняться завтра.
Ночь прошла спокойно и Тима снова отлично выспался. И, как следствие, вновь имел отличное настроение. Сборов, как таковых не было — все что нужно, попаданец собрал накануне вечером. Поэтому, в последний раз позавтракав в этом, ставшим для него почти родным, лагере, надев свой, ставший уже привычным, вещмешок, Тима наконец—то отправился в путь.
Ему было слегка грустно и не хотелось уходить с насиженного места, уж очень он прикипел к этому месту душой. Но участь лесного отшельника все же была не для него, а поэтому, нужно было двигаться вперед.
***
Радужное настроение продержалось у Тимы не больше часа. А испортила его ему какая—то непонятная, заросшая длинной рыжей шерстью, многорукая тварь, спикировавшая на него с одного из деревьев. Размером она была чуть меньше средней макаки, однако в момент прыжка показалась попаданцу просто огромной.