Преступивший Грань

Клеттин Антон

— Вот значит как? — прошипел попаданец и, внезапно выхватив свой артефакт, подскочил к все еще смеющемуся Лону и изо—всех сил зарядил рукоятью серпа тому в лоб. Эффект превзошел все ожидания. Причем, как духа—раба, так и самого экзекутора. Бывшего боцмана отбросило далеко назад, а сам он завизжал от невыносимой боли, пронзившей все его потустороннее естество.

— Иди сюда, — грозным голосом приказал Тима, когда Лон перестал визжать. Тот нехотя, с явной опаской, подошел ближе. — А теперь слушай меня внимательно, — тихим, вкрадчивым голосом начал говорить попаданец, — ты и твои дружки меня выкрали, держали

как собаку в клетке, морили голодом, не давали пить и нормально справить нужду, в то время как я на вас батрачил. Вы мне задолжали. Причем, сильно. К счастью для них и несчастью для тебя — все твои дружки ушли за грань, поэтому их долг на тебе. Я тебя уже один раз пожалел, оставил жизнь, за это ты чуть не забрал мою. Поэтому, жалеть тебя я больше не буду. За любое твое неповиновение, за любую гадость, произнесенную тобой в мою сторону, ты будешь наказан. Ты мой раб и твоя суть полностью в моих руках. Даже моя смерть не освободит тебя от заточения в этом серпе. А вот я это сделать могу. Так что в твоих же интересах, чтобы я пожил подольше и в конце—концов освободил твой дух. Ты меня понял?

— Да, — нехотя ответил коротышка.

— Да, хозяин! — сказал, как припечатал, Тима.

— Да... хозяин, — после некоторой паузы, с трудом повторил бывший боцман.

— Вот и отлично, — наигранно улыбнулся Тима, которому было тошно от своих слов и того, что он делал. Но попаданец прекрасно понимал, что тут нельзя было иначе. Жалость подобные личности, зачастую, принимали за слабость. А ему ни в коем случае нельзя было быть слабым. Особенно с теми, от кого он зависел. — Ты еще убедишься, что дружить со мной гораздо лучше, чем воевать. Ну так что ты мне можешь посоветовать в данной ситуации?

— Вариант всего один, — уныло проговорил Лон, — спуститься в трюм, заклинить люк и молиться богам, чтобы те тебя уберегли. Ну и, — он окинул взглядом кучи обломков, — стоит забрать с собой все полезное, что еще осталось тут.

— Я тебя понял. Сколько у меня времени?

— Что—то около полутора часов, — ответил тот, внимательнее всмотревшись в горизонт, — тучи идут очень быстро.

— Тогда показывай где тут у вас инструменты хранятся.

Лон молча двинулся к спуску в трюм, очевидно, не привыкнув еще к своему не—материальному положению. Проходя мимо своего трупа, так и лежавшего в том самом гамаке, где попаданец его убил, бывший боцман ощутимо вздрогнул и слегка ускорил шаг.

— Вот, — указал он на один из сундуков, находящихся в небольшом помещении в носовой части корабля, — тут все что необходимо, в том числе и клинья.

— Понял, — коротко кивнул попаданец, сам, однако, смотря на небольшой мешочек с лямками, лежащий неподалеку. Очень знакомый, надо сказать, мешочек. Проверить насколько пострадали его запасы, из—за отсутствия нормального освещения в комнатке, было крайне затруднительно, поэтому попаданец просто повесил очень полегчавший рюкзак себе на спину, и вернулся к сундуку, на который указывал дух бывшего боцмана.

— Что мне нужно, кроме клиньев? — поинтересовался он, поднимая крышку. Впрочем, ответ уже не требовался — из ударных инструментов в сундуке находилась только здоровенная киянка. Забрав ее и четыре больших, потемневших от времени, клина, Тима направился обратно к выходу. Времени было в обрез, поэтому стоило поторопиться.

Однако,

как он не спешил, но все же нашел возможность порыться в своем рюкзаке. И пришел к выводу, что все не так уж и страшно. Вся еда, включая тот кусок вяленого мяса, что достался ему в наследство от Гадаара, пропала. А вот шаманские принадлежности оказались на месте. Причем, на первый взгляд, вроде бы даже все.

— Я решил приберечь твою сумку, — пожал плечами Лон в ответ на вопросительный взгляд попаданца, — ничего ценного там не было, поэтому капитан отдал ее мне, ведь это именно я тебя захватил. Жрачку я отдал парням, а сумку оставил так. Думал что ты расскажешь что это у тебя там такое.

— Вот оно что, — задумчиво протянул Тима, — вот, значит, кому я обязан тем, что оказался на этой лоханке. Ну спасибо, удружил.

— А что я? — вновь пожал тот плечами. Мы за водой высадились и было нас много. Так что тебя в любом случае захватили бы. А так — ты был моей личной добычей, а следовательно никто, кроме капитана с тобой ничего сделать не мог.

— Вот оно что, — повторил попаданец. — Ладно, позже поговорим. Благо у нас для этого будет куча времени... Я надеюсь, — добавил он еле—слышно.

С палубы Тима забрал лишь пару бухт веревок, когда—то там хранившихся и лучше других перенесших выброс. Хотел, было, еще захватить оставшиеся на корабле паруса, но быстро отказался от этой затеи — уж слишком сильно те были перемешаны с деревянными обломками и остатками такелажа. Так и получилось, что большая часть потенциально полезных обломков так и осталась на палубе.

Перетаскав веревки в трюм, Тима позволил себе немного отдохнуть. Ведь бухты оказались достаточно тяжелыми. Усевшись на один из бочонков, закрепленных тут же, он облокотился спиной на какую—то балку и прикрыл глаза, пытаясь отрешиться от навязчивого страха, что так и терзал его душу.

— Время, — тихо напомнил Лон.

— Да. Ты прав, — сполз с бочки попаданец, не просидев на ней и пяти минут, — пойдем.

Они двинулись к выходу и Тима вновь заметил как вздрогнул бывший боцман, проходя мимо своего трупа. «Вот еще одна проблема. Нужно что—то делать с его телом. И срочно» — подумал попаданец.

— Эм... Лон, — нерешительно, не зная как бы потактичнее выразить свое желание, обратился он к коротышке.

— Да?

— Ты не будешь против, если я... Хотя ладно, — сейчас было явно не время и не место для того, чтобы заботиться о чувствах свежеприобретенного духа—раба. — В общем — я хочу тебя похоронить в море. Сейчас. Надеюсь ты не против. Можешь не смотреть, если тебе неприятно. Я пойму, — короткими, рубленными фразами, объяснил он сложившуюся ситуацию.

— Похоронить меня, — каким—то странным голосом проговорил бывший боцман.

— Да. Похоронить. Скоро буря и меньше всего мне бы хотелось пережидать ее в компании с трупом. Уж извини.

Тима, не дожидаясь ответной реакции от Лона, подошел к гамаку, где лежало труп и поднатужившись, поднял его на руки.

— Ну и тяжелый ты, — пропыхтел он, таща тело в направлении подъема. Однако, подняться, держа тот на руках, было нереально, поэтому попаданец сбросил свою ношу, решив немного передохнуть. Взгляд его упал на дух лысого боцмана. Тот смотрел на происходящее с каким—то странным выражением на лице.