Преступивший Грань
Шрифт:
— Что, неприятно? — тяжело дыша, поинтересовался Тима. — Понимаю все, но иначе нельзя.
— Да не сказал бы что неприятно, — все с тем же выражением на лице, как—то задумчиво проговорил Лон, — просто странно видеть себя со стороны. Да еще мертвого.
— Ай не парься, — махнул рукой попаданец, — это не ты. Это лишь твоя бренная оболочка. Настоящий ты — это ты, стоящий передо мною. Именно вот эта... душа, и есть человек. А остальное, — он кивнул на валяющийся у его ног труп, — лишь мясо да кости. Люди, как по мне, — прокряхтел он, поднимая тело боцмана за подмышки, —
— Все, перекур, — заявил попаданец, плюхнувшись рядом с вытащенным на палубу телом боцмана, — хотя нет, — он посмотрел на полностью черный горизонт, — перекур отменяется. Нужно спешить. — С этими словами он подтащил труп к борту и поинтересовался у Лона:
— Сказать ничего не хочешь?
— А? Что? — пришел тот в себя, до этого с безучастным видом наблюдая как попаданец волочит его труп.
— Ну, последнее слово, там. Как у вас вообще с телами после смерти поступают? Молитвы может какие?
— Да, есть молитвы, — кивнул коротышка.
— Прочтешь?
— Да, если ты не против.
— Не против, — пожал плечами попаданец, — только не затягивай. Нам еще люк заклинивать.
Лон только кивнул и забормотал себе что—то под нос. Что именно — Тима не слышал, да и не слушал, если честно. Ему было не интересно. Вскоре бормотание стихло.
— Ты все? — поинтересовался попаданец у бывшего боцмана.
Тот лишь мрачно кивнул в ответ.
— Ну тогда с богом, — с этими словами Тима сбросил труп боцмана в море.
— Как то странно, — задумчиво проговорил Лон.
— Что именно? — уточнил попаданец, хотя и подозревал, что точно знает ответ на этот вопрос.
— Как то странно читать молитву на своих собственных похоронах.
— Ну, — протянул попаданец, — лучше читать молитву на своих похоронах, чем слушать как над тобой ее читают, ведь верно?
— Наверное, — с какой—то непонятной интонацией в голосе, ответил ему Лон.
— Не тушуйся, — Тима сделал движение, пытаясь хлопнуть того по плечу, но вовремя вспомнил что перед ним дух, и убрал руку, — по крайней—мере ты можешь думать и говорить, практически жить. Это лучше, чем полное забвение.
— Ага, жить твоим духом—рабом.
— Исключительно по собственной глупости и жадности, — жестко заметил попаданец, — ладно, пойдем, хватит тут торчать.
Они спустились в трюм и Тима, под руководством Лона, закрыл и заклинил люк, ведущий на палубу.
— Ну как? — обратился попаданец к бывшему боцману, когда работа была завершена.
— Вроде бы неплохо, но насколько хорошо ты все сделал будет ясно когда буря пройдет.
— А как долго они обычно длятся?
— Как повезет. Некоторые за несколько часов прекращаются, а некоторые могут и с неделю бесноваться.
— Сколько?! — воскликнул Тима, шокированный до глубины души.
— Ну а ты как хотел? — удивился бывший боцман. Бывает и дольше, конечно, но редко. Это же открытое море. Да и сезон скоро.
— Капец, — потерянно протянул Тима, — и что мне все это время
— Как чем? Работали, естественно. А ты что, думал, что команда, как ты, в трюме сидела? Да кто бы им позволил? Во время шторма работы всем хватало.
— Понятно. Ну да ладно. Чем заняться сейчас — я знаю, а дальше видно будет, — задумчиво пробормотал себе под нос Тима. — Ну что, Лон, ты придумал чем можешь быть мне полезным? — поинтересовался он у по—прежнему задумчивого коротышки.
— А? Что? — встрепенулся тот, — да, подумал. Но многого я не умею. Знаю как боцманом быть, науку рулевого, как рыбу удить.
— И все? — в голосе Тимы было столько разочарования, что его дух—раб немного стушевался.
— Ну, драться еще умею. На кулаках, на ножах, да на саблях.
— А ну—ка поподробнее, — заинтересовался попаданец. Владение холодным оружием в этом мире, в котором только оно и есть, было отнюдь не лишним. Правда на чем строилась уверенность Тимы в том, что других видов оружия тут нет, вряд—ли мог внятно объяснить даже он сам.
— Да чего подробнее то? — не понял Лон, — я сам родился и вырос в порту Ибсура, а там что без первого умения, что без второго — не выжить. А с саблей меня обращаться научили когда я юнгой ходил под капитаном Толором. Был там боцман, по прозвищу Псина, он хоть и сволочью редкостной был, но саблей махать умел знатно, получше многих. А самое главное — не стеснялся обучать команду. Вот и меня поднатаскал.
— А меня ты научить сможешь?
Бывший боцман задумался, а затем неуверенно ответил:
— Думаю смогу. Правда все показать не получится. Да и постоять друг против друга — тоже. Но в остальном — вполне. Только не сейчас. Нужно, чтобы качка была минимальной.
— Это понятно. Ну тогда ладно. Давай приноси мне клятву верности и я пойду посплю немного, а там, как буря пройдет, займемся тренировками.
— Клятву? — переспросил Лон.
— Ну а ты как думал? Мне не нужны те, на кого я не могу положиться. Так что давай клятву или я тебя развоплощу.
— Я согласен, — после некоторых раздумий проговорил бывший боцман, — что говорить нужно?
— Повторяй за мной, — и Тима слово в слово повторил ту клятву, что ему когда—то приносил Гадаар, не став уточнять, что варианта «не согласен» в принципе не могло быть. Лон внимательно слушал и повторял сразу за попаданцем.
— Отлично, — потер руки Тима, когда клятва была произнесена, — ты давай, следи внимательно, чтобы проблем никаких не было, а я пойду немного посплю. Все равно делать пока нечего.
***
Проснулся Тима от качки. Нет, конечно, она присутствовала и раньше — море все же. Но вот, чтобы она была настолько сильной — такого он не припоминал. Ему казалось, что он на огромной скорости несется по американским горкам. Очень—очень хлипким американским горкам. Он взлетал на их гребни, замирал на секунду—другую и ухал вниз, в пропасть. Гамак тоже добавлял суматохи, раскачиваясь из стороны в сторону, периодически, знатно так, прикладывая попаданца боком о ближайшую стену.