Преступление в Голландии

Сименон Жорж

И наконец Баренс… Баренс, который подозревал всех, пытался раскрыть тайну, в то же время чувствуя себя подозреваемым.

Баренс видел в окне госпожу Попинга. Разве не она стреляла, узнав, что муж изменяет ей?

Его

приняли здесь как сына. Сирота, он нашел в ней вторую мать.

Он решил спасти ее, пожертвовав собой. При распределении ролей о нем забыли. Он взял револьвер и пробрался в ванную, намереваясь убить человека, который единственный знал правду, а потом, конечно же, застрелиться!

Юный герой… Такое благородство бывает только в восемнадцать лет!

Вот и все… Когда отправляется поезд на Париж?

Никто не проронил ни слова. От изумления, смятения, страха или ужаса все оцепенели. Наконец Жан Дюкло промолвил:

— Вы далеко зашли…

Г-жа Попинга, как-то неестественно, вышла из гостиной, а чуть позже ее обнаружили на собственной постели с сердечным приступом.

Ани не шелохнулась. Пейпекамп попытался заставить ее говорить:

— У вас есть что возразить?

— Я буду отвечать в присутствии судебного следователя.

Она была бледна, под глазами огромные круги.

Лишь Остинг оставался спокоен и с укором смотрел

на Мегрэ.

В результате всего в пять часов утра комиссар, совсем один, уезжал с маленького делфзейлского вокзала. Никто его не провожал. Никто не поблагодарил. Даже Дюкло, уверявший, что может ехать только следующим поездом!

Светало, когда поезд проезжал по мосту через канал. Суда ждали с повисшими парусами. Стоял наготове служащий, чтобы развернуть мост, как только состав пройдет.

Два года спустя, в Париже, комиссар встретил Бетье.

Жена торговца электролампами из Голландии, она заметно раздалась. Узнав его, покраснела.

Сообщив, что у нее двое детей, Бетье дала понять, что с мужем они ведут довольно скромную жизнь.

— А что Ани? — поинтересовался Мегрэ.

— Как! Разве вы не знаете? Все голландские газеты писали об этом. Она покончила с собой в день начала процесса, за несколько минут до того, как предстать перед судом, — закололась вилкой.

И добавила:

— Заходите к нам — авеню Виктора Гюго, двадцать восемь. И долго не раздумывайте: на следующей неделе мы уезжаем в Швейцарию кататься на лыжах.

В тот день, в уголовной полиции, Мегрэ нашел возможность устроить хорошую головомойку всем своим подчиненным.