Преступления и призраки (сборник)
Шрифт:
– А с тебя когда-нибудь скальп снимали? – спросил Щекастик.
– Глупый ты! – сказал Паренек. – Если бы с папы сняли скальп, у него бы на голове не было волос – разве что, может быть, новые бы выросли!
– У него нет волос на самом верху, – сообщил Щекастик, нависая над Папой, сидящим на низенькой табуретке.
– Тебя же не оскальпировали, папа? – спросил Паренек с некоторым беспокойством.
– Думаю, природа на днях меня оскальпирует.
Оба горячо заинтересовались. Природа представилась им как некий вражеский вождь.
– Когда? – спросил
Папа уныло взъерошил пальцами редеющие пряди.
– Думаю, уже скоро, – сказал он.
– У-у! – произнесли трое детей.
Паренек негодовал и возмущался, а двое младших явно обрадовались.
– Но послушай, папа, ты же сказал, что мы будем играть в индейцев после чая. Ты это сказал, когда хотел, чтобы мы вели себя тихо после завтрака. Ты же обещал.
Нельзя нарушать обещания, данные детям. Папа поднялся немного устало с удобного кресла и положил трубку на каминную полку. Сначала он провел тайное совещание с дядей Пэтом, самым изобретательным в команде. Потом вернулся к детям.
– Соберите племя, – сказал он. – Через четверть часа в большой комнате состоится совет. Наденьте все индейское и вооружитесь. Придет Великий Вождь!
Конечно же, когда он через четверть часа вошел в большую комнату, племя толстокожих было в полном сборе. Вчетвером, потому что маленький румяный кузен Джон из соседнего дома всегда приходил на индейские игры. Все оделись в индейские костюмы с длинными перьями и держали деревянные дубинки или томагавки. Папа был в своем обычном старом твидовом костюме, но при ружье. Он вошел в комнату с очень серьезным видом, потому что для настоящей игры в индейцев требуется быть очень серьезным. Потом он медленно поднял ружье над головой в знак приветствия, и четыре детских голоса выкрикнули военный клич. Это был долгий волчий вой, которому Щекастик как-то предложил обучить престарелую даму в коридоре гостиницы. «Вы знаете, вы без этого не можете вступить в наше племя. Никого тут нет. Ну-ка, попробуйте разочек». Нынче бродят по Англии полдюжины пожилых людей, разок сделавшихся опять детьми при помощи Паренька и Щекастика.
– Здравствуй, племя! – воскликнул Папа.
– Здравствуй, вождь! – ответили голоса.
– Красный Буйвол!
– Здесь! – крикнул Паренек.
– Черный Медведь!
– Здесь! – крикнул Щекастик.
– Белая Бабочка!
– Ну, давай же, глупая скво! – прорычал Щекастик.
– Здесь, – сказала Малютка.
– Волк Прерий!
– Здесь, – отозвался маленький четырехлетний Джон.
– Смотр закончен. Становитесь в круг у костра, мы выпьем огненной воды бледнолицых и выкурим трубку мира.
Это было жуть какое удовольствие! Огненной водой служило имбирное пиво, которое пили из бутылки, торжественно передаваемой друг другу. Ни в каких других случаях они так не пили, и это придавало процедуре необычайность, еще усиленную совиной серьезностью Папы. Потом он разжег свою трубку, и ее тоже стали передавать из одной крохотной ручки в другую, причем Паренек от души затянулся и раскашлялся, а Малютка только коснулась янтарного наконечника
– Воины толстокожих, почему мы здесь собрались? – спросил Папа, поглаживая пальцами ружье.
– Шалтай-Болтай, – сказал маленький Джон, и все дети принялись было смеяться, но властная серьезность Папы вернула им расположение духа, подобающее воинам.
– Волк Прерий говорил справедливо, – провозгласил Папа. – Злой бледнолицый по имени Шалтай-Болтай захватил прерии, некогда принадлежавшие толстокожим, сейчас расположился там лагерем, и охотится на наших буйволов. Какой будет его судьба? Пусть каждый воин говорит в свой черед.
– Объясним, что придется ему выметаться как миленькому, – предложил Паренек.
– Это не по-индейски! – закричал Щекастик, с головой ушедший в игру. – Убить его, Великий Вождь, его и его скво тоже!
Двое младших воинов просто засмеялись, а маленький Джон повторил:
– Шалтай-Болтай!
– Правильно! Запомните имя негодяя! – сказал Папа. – Итак, сейчас все племя последует за мной на тропу войны, и мы покажем этому бледнолицему, как стрелять в наших буйволов.
– Послушайте, нам не нужны скво! – закричал Щекастик, когда Малютка зашагала в хвосте процессии. – Оставайся в вигваме и вари обед.
В ответ на это предложение послышался жалобный плач.
– Белая Бабочка пойдет с нами и будет перевязывать раны, – сказал Папа.
– Скво здорово умеют пытать, – заметил Паренек.
– Право же, папа, эта игра мне кажется совершенно безнравственной, – сказала Госпожа, исполнявшая роль сочувствующего наблюдателя в углу и пребывавшая в сомнении насчет имбирного пива, в ужасе из-за трубки и в восторге по поводу того, что дети полностью увлеклись.
– Есть такое дело! – согласился Великий Вождь, самым печальным образом впадая в нормальный тон. – Думаю, потому они ее так и любят. Ну, теперь, воины, мы выступаем на тропу войны. Но прежде – клич, все вместе. Великолепно! За мной, цепью. Ни звука! Если кто-нибудь отстанет, пусть крикнет ночной совой, а остальные ответят визгом ящерицы прерий.
– Каким, каким визгом, скажи, пожалуйста?!
– Ох, да любой старый добрый визг сойдет. Вы не прогулочным шагом идите. Индейцы на тропе войны бегут трусцой. Если увидите, что кто-то прячется в кустах, убейте его сразу, но не задерживайтесь снимать скальп…
– Право же, дорогой! – это из угла.
– Великая Королева предпочитает, чтоб вы его оскальпировали. Приготовьтесь! Все готовы? Вперед!
Тронулась цепочка фигур – Папа по следу, наклонившись с ружьем, Паренек и Щекастик, вооруженные топорами и игрушечными пистолетами, напряженные и серьезные не хуже каких угодно краснокожих. Остальные двое – куда более безответственные, но все равно очень увлеченные. Коротенькая цепочка нелепых фигур извивалась туда-сюда вокруг мебели, наружу на лужайку и вокруг лавровых кустов, и во двор, и обратно к купам деревьев. Там Папа остановился и поднял руку, лицо его было такое, что дети замерли.