Преступления могло не быть!
Шрифт:
тополями. Возле сельмага Фетисов притормозил.
— Ты чего, папаша?
— В магазин забегу. Аксакал просил купить кое-что.
— Вместе пойдем! — жестко потребовал попутчик.
— Зачем вместе!? Сиди. Я — в один миг…
Шофер открыл кабину, но парень цепко ухватил его за руку.
— Не торопись! — свистящим шепотом приказал он и выхватил из-за пазухи обрез. — Сиди тихо!
Шофер побледнел и, как загипнотизированный, не сводил глаз с ружейного ствола.
— Слушай сюда! Поможешь мне скрыться.
«А ведь действительно шлепнет, и рука у подонка не дрогнет», — подумал Виктор Ильич.
Пришлось вновь сесть за руль. А пассажир словно издевается:
— Так, уразумел, папаша? Ежели поможешь, в долгу не останусь.
Парень искоса, не поворачивая головы, поглядел в окно кабины. Машина стояла возле невысокого, плохо выбеленного домика с узкими оконцами. Это был сельмаг. Снег вокруг густо утоптан и желт от конского помета. Рядом с крыльцом — коновязь, где одиноко стоял поджарый, темно-пегий жеребец.
Но вот дверь отворилась, и с крыльца сбежал коренастый казах, неся перед собой груду пакетов. Он подошел к коню, рассовал покупки в переметные сумы. Потом отвязал уздечку, ловко, не касаясь ногой стремени, вскочил в седло и поскакал прочь.
— Так ты в магазин, папаша? — парень отвел взгляд от окошка и выжидающе посмотрел на шофера.
«Волк тебе папаша!» — едва не крикнул Виктор Ильич, но сдержался. Он вдруг с удивлением обнаружил, что страх, который сковал его несколько минут назад, когда незнакомец столь необычным образом отрекомендовался, так же внезапно исчез, уступив место жгучей ненависти.
— Нет, не пойду, — спокойно сказал он и сам подивился этой вдруг возникшей в нем спокойной уверенности. — В Аксуеке хороший магазин. Выбор богат. Там и куплю, что старик просил.
— Дело твое. Гони в Аксуек. Только не забудь, о чем я просил.
Фетисов молча кивнул головой и включил зажигание. Разбрызгивая мокрый снег, машина выбралась за поселок.
Снег оседает мокрыми хлопьями на ветровом стекле, тает. Струйки воды бегут по стеклу, и хлопотливый «дворник» уже не успевает убирать водяную пелену. То и дело шофер встает со своего места и на ходу, придерживая правой рукой баранку, протирает рукавицей лобовое стекло. Но на пассажира не смотрит.
— Чего ж ты не спрашиваешь, за что меня ищут? — вдруг заговорил «попутчик».
— А мне какое дело, — равнодушно ответил Фетисов.
Они сидели рядом, и всякий раз, когда машину бросало на колдобинах, Виктор Ильич локтем ощущал под боком твердый ствол обреза.
«Что же натворил этот тип? — размышлял водитель. — Может, убил кого пли ограбил? Ишь ты, и руки в наколках. Молодой да, видать, ранний… Надо сообщить людям, милиции, — лихорадочно билась мысль. — Но как? Это нелегко, а надо. И не ради спасения своей собственной жизни…»
Дождь вскоре перестал, и окна кабины быстро просыхали на
Шофер выплюнул в окно выкуренную папиросу и обернулся к своему попутчику:
— Говоришь, почему не спрашиваю, за что милиция ищет?
Парень насторожился. Фетисов продолжал:
— Потому что я сам, брат, того, у нее на примете. — И шофер на ходу сочинил историю о том, как он будто бы прошлым летом, напившись до чертиков, подрался, и как его судили за это и дали год «принудиловки».
В глазах бандита растаял настороженный блеск. Он самодовольно ухмыльнулся:
— Так ты, старина, выходит, свой…
— А как же!?
Машина бежала по улице какого-то поселка. Навстречу спешили люди, стайками бежали школьники.
Виктор Ильич поглядывал по сторонам и напряженно думал: «Ну как же сдать этого волка?» И вдруг резко повернул машину на базарную площадь Здесь он крутил ее так и этак, нарушал правила уличного движения, стараясь привлечь к себе внимание какого-нибудь милиционера. Но тщетно.
Попутчик зашевелился.
— Подъезжай к магазину, — грубо приказал он. — Даю пять минут на покупки.
— Туда и еду, — нехотя отозвался Фетисов, стараясь подавить охвативший его нервный озноб.
В магазине парень стоял за спиной водителя, не вынимая руку из-за пазухи.
Продавщица быстро обслуживала приезжих. А когда Фетисов, конвоируемый бандитом, стал выходить из магазина, в дверях он неожиданно столкнулся со знакомым пареньком, который тащил перед собой ящик с лимонадом. Произошла минутная заминка, но этого было достаточно, чтобы шепнуть Женьке тревожную новость. Паренек понимающе кивнул головой.
Усевшись за баранку, Фетисов испытующе глянул на попутчика — не заподозрил ли? Однако, нет. Тот был спокоен.
Пока у водоразборной колонки цистерна наполнялась водой, Фетисов прохаживался возле машины, курил, поглядывая на дорогу: не едут ли?
Но вот вода с шумом полилась через край.
— Эй, шофер! — крикнул из кабины пассажир. — Заснул, что ли?
Фетисов кинулся к колонке, завинтил кран. Руки плохо повиновались, становились чужими. Сказывалось нервное перенапряжение.
Выехали на дорогу. Виктор Ильич старался не глядеть на своего соседа, чтобы тот не уловил в его глазах тревогу. Он лихорадочно искал малейшую зацепку, чтобы затянуть время и дать возможность милиции нагнать их. Наконец он посмотрел на приборный щиток и озабоченно сказал:
— Боюсь с бензином не обойдемся, паря.
— Тогда жми к заправочной! — приказал бандит.
На заправочной Фетисов долго копался в моторе, с отверткой и гаечным ключом лазал под задним мостом, что-то там подвинчивал, простукивал. И это длилось до тех пор, пока из кабины не была вновь подана команда: