Преступники. Факел сатаны
Шрифт:
– С деньгой, видать, бабенка, – прокомментировал Кочергин. – Нынче во «Внукове» с одного пассажира берут не меньше полсотни, а она наняла машину, значит…
– Для нее это семечки, – сказал капитан.
В следующий раз Велихов дал о себе знать с Комсомольского проспекта.
– Сестренка остановилась буквально на минуту возле телефона–автомата, куда–то позвонила и снова продолжила путь к центру.
По какому номеру звонила – оперативники, естественно, разглядеть не могли.
– Отметилась,
– Это точно, – кивнул капитан.
Вообще–то он чувствовал себя в кабинете генерала неловко. Тому то и дело передавали сообщения по селектору. Особое уважение вызывал у Виктора Павловича белый телефонный аппарат с гербом. Правительственный. Но он молчал.
Жур завидовал нехорошей завистью своим московским коллегам. Разве может сравниться техническое оснащение южноморской милиции со столичной!
Тем временем Шелютто, проехав от Крымского моста по Садовому кольцу, проследовала через Брестскую улицу к Белорусскому вокзалу. Дальше ее везли по Ленинградскому проспекту.
– А ведь действительно, кажется, едет к двоюрному брату, – сказал Кочергин.
Занимаясь своими делами, однако, беспрестанно следил за бабухинским гонцом.
Наконец машина с Шелютто свернула на Фестивальную улицу. Здесь жил ее брат – преподаватель Военной Академии.
«А может, она приехала лишь навестить братца? – засосало под ложечкой у капитана. – И с шефом не встретится…»
– Сестренка расплатилась с шофером, вошла в подъезд, – сообщил майор Велихов. Генерал посмотрел на Виктора Павловича: мол, ваше решение.
В принципе руководство операцией лежало на Журе. Но в присутствии такого важного чина он командовать не решился и как бы предложил:
– Надо, видимо, выставить наблюдение за домом…
– «Третий», – приказал майору Кочергин, – оставьте людей, а сами возвращайтесь.
– Вас понял, «первый», – откликнулся Велихов. – Возвращаюсь…
Виктор Павлович снова стал нервничать. А вдруг Бабухин кого–нибудь подошлет к Жанне? Или она передаст «подарки» с кем–нибудь из домашних брата? Правда, брат Шелютто жил в квартире с больной престарелой матерью, но все же…
Наконец в кабинете Кочергина появился Велихов.
– Ни в квартиру, ни из квартиры никто не пройдет незамеченным, – успокоил он Жура. – В холле возле двери Шелютто распределительный электрощит. Наши люди будут его «чинить» столько, сколько понадобится, – улыбнулся майор.
Они перешли с южноморским гостем в кабинет Велихова. Потянулись минуты ожидания.
Наконец раздался телефонный звонок. С помощью усилителя Жур и Велихов могли оба сразу прослушать записанный на магнитофонную ленту разговор по телефону. Позвонили в квартиру брата Шелютты.
– Алло, – ответил женский голос, в котором Виктор Павлович сразу узнал Жанну.
– Привет, –
– Ой, Валера, здравствуй, дорогой! – радостно защебетала прилетевшая. – Все о'кей!
– Жаннет, извини, что не мог встретить. День сегодня, как назло, до отказа забит лекциями. Но постараюсь освободиться немного пораньше.
– Господи, да не беспокойся ты за меня! Когда освободишься, тогда и освободишься… Я, может быть, выберусь в город, чтобы навестить друзей…
– Ну смотри сама. И распоряжайся холодильником как хочешь. С продуктами, правда, не густо, но такова се ля ви… В Москве магазины – сама увидишь…
– Не прибедняйся, у тебя все есть. Я уже отлично поела…
– Значит, до вечера.
– До вечера, – повторила Жанна, и разговор окончился.
Сомнений не было: звонил хозяин квартиры. Через некоторое время позвонили уже из нее. Как поняли оперативники, мать преподавателя Академии. Старушка минут сорок разговаривала со своей товаркой, обсудив все свои болячки и кошмарное положение с ценами на рынке. И только положила трубку, как раздался телефонный звонок. Мужчина попросил к телефону Жанну.
Это был Бабухин.
– Кто это у вас так долго треплется? – спросил он.
– Тетя… Я сама изнервничалась… Ну, здравствуй.
– Что так холодно, Жанна?
– Погоди, перейду в другую комнату…
Во время паузы Велихов спросил:
– Бабухин?
Виктор Павлович кивнул.
– Руслан, милый, – снова послышался голос Шелютто. – Я буквально истосковалась по тебе…
– Вот это, мать, совсем другое дело! – счастливо откликнулся бывший директор «Люкс–панорамы». – Я сам волком вою без тебя. Хочу твое тело, твои груди…
– Кто тебе поверит, – заигрывала Жанна. – Небось каждый день с новой телкой…
– Век бы на них не глядел… И вообще все осточертело. Москва, гнусная погода, обстоятельства…
– А у нас сейчас рай, – сказала Жанна и вздохнула. – Жаль, что теперь не для нас…
– Ерунда! Скоро, мать, все уладится. Заживем в Южноморске слаще прежнего. – В тоне Бабухина прозвучали торжествующие нотки. – Нас голыми руками не возьмешь. А Гранской и Журу скоро придется подыскивать себе другую работу. Это в лучшем случае…
– Ты серьезно?!
– Факт. Представляю, как они раззявят варежки, когда прочтут в газете разгромную статью о себе. – Бабухин мстительно хихикнул. – Небо с овчинку покажется!
– А кто берется это сделать?
– Рэма Николаевича помнишь? Ну, которому мы устроили шикарный прием в валютном ресторане?
– Мелковский, что ли?
– Он, Жанночка. Отработает харч как миленький.
– Вот здорово! – Голос Шелютто просто зазвенел от радости.
– Ладно, как говорит Мопассан, ближе к телу… Привезла?