Преступники. Факел сатаны
Шрифт:
– Даю слово.
Они сели в интуристовскую «Волгу». Инга Казимировна объяснила шоферу, как проехать к мастерской.
Она располагалась за высоким забором. Женщины отправились в мастерскую вместе. Прямо под небом лежали на земле мраморные и граненые плиты различных цветов, еще не обработанные камни и уже готовые памятники и надгробья. Трещала электросварка, визжала камнерезная машина. Мастеров трудилось человек пять–шесть.
Они подошли к долговязому парню с респиратором на лице, шлифовавшему серую гранитную
– Извините, – перекрывая шум, прокричала Инга Казимировна ему почти в ухо, – хочу вас спросить…
Тот, остановив машину, снял респиратор. На Гранскую повеяло спиртным духом.
– Тут у вас есть некто Вездеход, – продолжала она, сама не зная, фамилия это или же кличка. – Где его можно увидеть?
Мастер окинул ее подозрительным взглядом, задержавшись на знаках отличия.
– А вы от кого будете? – осторожно спросил он.
– Имеет ли это значение?
– Старшой вон там, с ним и говорите, – показал парень куда–то в угол двора, где светилось жалким электрическим светом окно в деревянном домике, и опять принялся за свое дело.
Женщины двинулись в указанном направлении. Гранская на мгновение обернулась. Парень уже что–то говорил электросварщику, показывая на них. Скоро прекратились вспышки электросварки. Сварщик, сняв защитную маску, побежал к дому.
«Ну и дура же я! – ругала себя в душе Инга Казимировна. – Заявилась сюда в форме… Только расшевелила осиное гнездо».
– Гляди, – ткнула вдруг ее в бок Стелла.
Гранская посмотрела в указанную сторону и приостановилась.
Возле забора тыльной стороной к ним стоял памятник с могилы Шебеко.
В том, что это был он, сомневаться не приходилось. Форма, характерные выступы, а также знакомый до мельчайших деталей рисунок бело–красных вкраплений в темно–зеленую основу…
Инга Казимировна бросилась к памятнику, глянула на лицевую сторону и обомлела.
Вместо портрета Кирилла, его фамилии, имени, отчества и годов жизни она увидела два медальона с фотографиями… Кирсановой и Зерцалова!
Гранская лишилась дара речи. Глаза отказывались верить. Но нет, на полированной поверхности гранита четко выделялись их имена, даты рождения и смерти.
Дата смерти была одна – 22 октября 1990 года.
– Что это? – спросила ошеломленная Стелла.
– Щелкни и побыстрее, – попросила пришедшая в себя Инга Казимировна.
Стелла вскинула «полароид», сверкнула фотовспышка…
– Кто разрешил?! – раздался громкий окрик.
К ним подбежал коренастый мужчина в синем халате и коричневом фетровом берете. У него было набрякшее красное лицо, выпученные злые глаза и могучие покатые плечи, как у штангиста.
– Вы что, не видите, что я работник, прокуратуры? – чеканно произнесла Инга Казимировна, показывая удостоверение.
– Да хоть сам Генеральный прокурор! – обдал ее спиртным запахом мужчина. – Ишь, фотоателье нашли!…
– Камень
– Да за такие слова!… – «Штангист», как мысленно окрестила его Инга Казимировна, не договорил и недвусмысленно потянулся короткопалой могучей пятерней с татуировкой к «полароиду».
– А ну руки! – прикрикнула на него Гранская.
Хотя, говоря откровенно, у нее душа ушла в пятки: этот пьяный детина был, кажется, готов на все. К тому же за ним сплачивалась рать – подходили мастера, кто с молотком, кто с другим инструментом.
«Захотят расправиться – пикнуть не успеем», – промелькнуло в голове следователя.
Она собрала все свое мужество и, стараясь быть предельно спокойной, обратилась к своей спутнице:
– Пойдем…
– Проваливай, проваливай скорее! – словно плюнул им вслед коренастый.
Стелла тоже не на шутку струхнула. Когда за ними захлопнулась дверца машины, она тяжело перевела дух.
– Куда теперь? – спросил водитель, обернувшись.
В его глазах сквозило удивление – вид у обеих женщин был весьма напуганный.
– В Шереметьево–два, – пролепетала Стелла.
По ее тону Гранская поняла: как можно скорее отсюда, в благословенную Швейцарию…
– Прости, но я не могу тебя проводить, – сказала Инга Казимировна. И обратилась к шоферу: – Подкиньте к ближайшему метро.
Слишком серьезные коррективы только что были внесены в расследуемое ею дело…
– К «Речному вокзалу» устроит? – поинтересовался водитель, трогаясь с места.
– Вполне, – ответила следователь. Но буквально метров через пять–десять попросила: – Остановитесь, пожалуйста… я на минутку…
По дороге шагал мужчина в милицейской шинели с папкой под мышкой. «Волга» остановилась, Гранская выскочила из машины.
– Товарищ лейтенант! – крикнула она.
Офицер подошел к ней, откозырял.
– Слушаю вас.
– Простите, вы не из здешнего отделения милиции?
– Да, участковый инспектор, Колтунов.
– Я следователь, – Гранская показала удостоверение. – Если можно, несколько вопросов…
– Прямо здесь? – удивился лейтенант, оглядываясь.
– Понимаете, спешу… Короче, вы не знаете, кто такой Вездеход? Ну, из мастерской. – Она кивнула назад, на глухой забор.
Участковый как–то странно посмотрел на Ингу Казимировну и, как ей показалось, слегка усмехнулся.
– Здесь вы его ни в жизнь не встретите…
– А где?
– В Москве, наверное, в ресторане. В гостинице «Националь» или «Космос», никак не меньше…
– Вездеход – это фамилия?
– Конечно, нет. Кличка…
– А фамилию знаете?
– Такие, как он, с нами, мелкими сошками, не якшаются…
– Ясно… Ну спасибо… – поблагодарила Инга Казимировна и, попрощавшись, нырнула в поджидавшую машину.