Преступники
Шрифт:
«Меня Мелковский тоже все время тащил в ресторан, — вспомнил Игорь Андреевич, — Обхаживал… Зачем, с какой целью?»
А Пляцковский продолжал:
— Привез я, значит, Элю в Москву, показал в институте… Замдиректора, что ее прежде вел, пригласил меня в кабинет и с ходу ошарашил: скрывать, говорит, не имею права, упущено время. Согласились бы сразу на операцию, тогда за успешный исход можно было бы ручаться на девяносто девять процентов. Теперь же остался всего один… Я ему: как же так? Эля чувствует себя гораздо лучше! Он объяснил мне, что это субъективное ощущение, но снять временную боль это не значит
Феликс Михайлович достал пачку сигарет, дрожащими пальцами вытащил одну и вопросительно посмотрел на следователя.
— Курите, курите, — поспешно сказал Игорь Андреевич.
— Пятнадцать лет не брал в рот, — тяжело вздохнул Пляцковский. — Теперь двух пачек в день не хватает. Все время думаю об Эле… Что меня возмущает: как у Ростовцева мог повернуться язык! «Гарантирую полное излечение»… О покойниках не говорят плохо, но я бы… — Он махнул рукой.
— Ваша жена знает о своем положении? — спросил Чикуров.
— Ни боже мой! На операцию я ее, кажется, все-таки уговорил. Готовят. А чем кончится… Если с ней что-нибудь случится, не знаю, как я буду жить дальше, Ведь получается, что я убийца! — Пляцковский обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. — Что я скажу сыну и дочери? Как буду смотреть им в глаза?!
Чикуров решил закончить допрос. Говорить о каком-то оборудовании, которое помог получить Ростовцеву начальник главка, в этот момент казалось неуместным: у человека, можно сказать, жена при смерти.
Главное сейчас — «Баурос»! Такого оборота следователь даже не мог предположить. Когда Пляцковский ушел, Чикуров позвонил профессору Алехину и попросил о встрече.
— По какому поводу? — поинтересовался Алехин.
— По поводу «Бауроса», — коротко ответил следователь.
— А-а-а, — многозначительно протянул профессор. — Готов хоть сейчас. Могу подъехать к вам.
— Будьте так любезны, — сказал Чикуров.
И действительно, минут через двадцать Алехин прикатил на своей машине.
— Владислав Егорович, — представился он, стремительно появившись в кабинете следователя.
— Игорь Андреевич, — пожал крепкую руку профессора Чикуров и предложил сесть.
Алехину было лет шестьдесят. Он чем-то походил на известного академика Амосова: сухопарый, с орлиным носом, острыми глазами и совершенно седой. Движения быстрые, порывистые.
Профессор положил на стол кожаную папку и спросил:
— Что именно вас интересует?
— Ваше мнение о «Бауросе», который производят а Березках.
— Однозначного ответа у меня нет, — сказал Алехин, открыл папку и достал несколько листков.
— Да? — удивился несколько следователь.
— Сейчас объясню, — продолжал профессор. — В конце июня мне позвонил Рудик, заместитель главного врача березкинской клиники. Знаете его?
— Да, — кивнул Чикуров.
— Владимир Евтихиевич мой старый друг, еще со студенческих лет. Так вот, он вдруг обратился ко мне с просьбой провести анализ их знаменитого «Бауроса»… Хотя все это он мог сделать и у себя… Получил посылку, сопроводиловку. Пропустил без очереди. Когда принесли результат — ахнул! H2O! Сам пошел в лабораторию, проверил анализ. Вода! Правда, чуть подкрашенная и подкисленная лимонной кислотой… Позвонил Рудику, говорю, что за шуточки?
— Значит, вода? — уточнил следователь. Он все еще не мог понять, в чем дело: «Баурос», который им с Дагуровой принес Мелковский, вовсе не походил на воду. Отличный тонизирующий напиток.
— Да, в партии, которую прислал Рудик, была вода. А во второй…
— Что, была еще одна?
— В том-то и дело. Буквально вчера получили из Березок еще одну посылку. От… — Алехин заглянул в бумагу, — Банипартова, заместителя генерального директора экспериментального научно-производственного объединения «Интеграл»… Десять бутылок «Бауроса» в экспортном исполнении. Провели анализы. Картина совершенно другая. Препарат соответствует техническим условиям, богат биологически активными веществами, витаминами, микроэлементами, минеральными солями, которые легко и быстро усваиваются человеческим организмом. И я вполне допускаю, что именно такой «Баурос» действительно может благоприятно влиять на больных.
— Но откуда взялась та халтура, которую прислал вам Рудик? — спросил следователь.
— Чего не знаю, того не знаю, — развел руками Алехин. — Это уж по вашей части. Разбирайтесь там, где его выпускают.
Чикуров попросил профессора немного подождать в кабинете, а сам пошел и снял быстренько на ксероксе копии с документов, касающихся проведения анализов «Бауроса» в институте Алехина. Профессору отдал копии, а оригиналы приобщил к делу.
Алехин уехал. Чикуров же размышлял, что это за петрушка такая с «Бауросом». Кто и где химичил?
По существующему положению на массовый выпуск лекарства должно быть специальное разрешение Минздрава СССР. Он же осуществляет надзор за серийным, производством лечебных препаратов. Интересно, что скажут о «Бауросе» там?
Игорь Андреевич отправился в Рахмановский переулок. Как ему посоветовал Алехин, он обратился к начальнику отдела Минздрава СССР Марианне Потаповне Суичмезовой.
На вопросы Чикурова Суичмезова отвечала, взвешивая каждое слово, как и подобает ответственному работнику.
— Как только был получен сигнал от Алехина, некоторые горячие головы предложили прекратить всякие клинические испытания средств народной и нетрадиционной медицины. В частности — в Березках. Но, слава богу, нашлись и трезвомыслящие люди. Действительно, легче всего рубить сплеча. А если разобраться?.. Хотим мы того или нет, вопрос о народной медицине ставит сама жизнь. Конечно, можно отмахнуться от него, сказать, что не знаем, как его решить. Оставить эту проблему без внимания — не выход. Это понимают и у нас в министерстве, и в Академии медицинских наук. По-видимому, будет разумно попытаться ввести все в законное, контролируемое русло. Как это сделать — другой вопрос… Что касается изучения так называемых народных средств, то я знаю, что президиум академии принял решение организовать в Томске специальную клинику, где будут рассматриваться, испытываться различные предложения подобного рода…