Преступный викинг
Шрифт:
— Слава Богу, наконец-то я догнал тебя, хозяин, — проговорил человечек, с трудом переводя дух.
— Убби, какого черта ты здесь делаешь? Разве я не приказал тебе оставаться в Йорвике?
— Ю-би, Ю-би. Рейн тихонько покатала языком странное имя.
— Но, хозяин, я услышал о битве и подумал, что могу понадобиться тебе.
— Я не твой хозяин, Убби. Сколько раз тебе говорить.
— Да, хозяин, то есть, да, мой лорд. О, ты знаешь мое мнение, — запинаясь, пробормотал Убби.
Селик
— Мне не хватало только слуги, которого я не хотел и не звал, и ангела-хранителя.
Убби в первый раз посмотрел на Рейн, и его глаза широко открылись в изумлении.
— Хозяин, это и есть твой ангел-хранитель? Глаза Селика, уже не бешеные, а блестевшие усталостью, встретились с глазами Рейн.
— Да, она говорит, что послана христианским богом спасти меня.
Убби перевел взгляд с Рейн на Селика, потом обратно на Рейн.
— От чего? — удивленно спросил он, ясно понимая, что женщина не очень-то поможет Селику в битве.
— От самого себя, — вяло ответил Селик.
Тут Убби удивил их обоих, важно заметив:
— Давно пора.
Селик воздел руки к небу, словно капитулируя перед этой парочкой. Потом он повернулся к Рейн.
— Покажи ему мой шатер.
— А куда мне девать Яростного? — робко спросил Убби.
— Яростного? Ты привел его сюда?
— Да. Я подумал, что, может быть, тебе понадобится твой конь.
— Яростный! Это на тебя похоже. Только ты мог дать своему коню такое имя, — заметила Рейн.
Селик презрительно махнул рукой, окинув ее негодующим взглядом.
— Иди и втыкай свои иголки в чьи-нибудь другие глаза — лучше бы в глаза саксов.
— Я не втыкала Тайкиру иглы в глаза, — сказала она, защищаясь, — но я с удовольствием воткнула бы одну тебе в глаз. И еще кое-куда. Ты что-нибудь слышал о вазэктомии? — спросила она невинно.
В ответ на его ошарашенный взгляд Рейн объяснила, к чему ведет вазэктомия. Она с удовольствием отметила, как побледнело лицо Селика при мысли об иглах, втыкающихся в него.
— Иголки? Глаза? — прошептал Убби, вертя головой то в одну, то в другую сторону.
— Ты воткнула их всюду, кроме глаз, — обвинил ее Селик.
— Он ведь жив, не так ли?
— Гм! Ты, несомненно, махала над ними своими проклятыми ангельскими крыльями.
— Ты просто не хочешь признать, что обыкновенная женщина может быть лекарем.
— Не будь смешной.
— Смешной? Ха! Я скажу тебе, кто смешон. Ты и другие воины темных веков, — крикнула она, махнув рукой в сторону огромного поля, заваленного убитыми. — Ты думаешь, что война и убийства решат твои проблемы? Вот это действительно смешно.
Убби, Сигрид, Ганвор и остальные зрители, толпившиеся вокруг, в ужасе уставились на нее — как она может кричать
— О, я сдаюсь, — сказала она, в изнеможении опуская руки.
Потом она повернулась лицом к шатру Селика и позвала его слугу:
— Ладно, не стой, как статуя, Убби. Ты идешь?
— Я? — проскрипел Убби, весь дрожа от страха.
Селик широко улыбнулся.
— Да, ты, — рявкнула Рейн, схватив его за руку так, что чуть не оторвала его маленькое тело от земли. — Поговорим о смешных именах. Кто хоть раз слышал имя Убби?
— А что плохого в моем имени? — чуть слышно спросил Убби, стараясь успеть за ее широкими шагами.
— Звучит как дурацкая детская песенка. У-би, дy-би, ду.
Убби весело захихикал, прислушиваясь к мягкому пению Рейн.
— О хозяйка, слава Богу, что он послал вас спасти моего хозяина. Моему лорду необходимо, чтобы кто-то осветил его жестокую жизнь.
После того как Убби позаботился о Яростном, великолепном вороном коне с нравом, равным нраву его хозяина, они вошли в шатер Селика. Там Убби спрятал жалкий узелок со своим имуществом.
Потом он бросил озорной взгляд на постель.
— Миледи, для вашей нежной кожи эти шкуры были достаточно мягкими?
Рейн усмехнулась в ответ на прозрачный намек о прошедшей ночи.
— Нет, Убби. Прошлой ночью мы не занимались любовью.
Убби приложил корявую руку к груди в притворном испуге.
— О хозяйка, тысяча извинений. Я знаю, что вы не спали вместе.
— Ты знаешь?
— Да, настроение моего хозяина было бы намного лучше, если бы он провел эту ночь с тобой, — дерзко сказал Убби, и его тусклые глаза лукаво блеснули.
Рейн рассмеялась и покачала головой. Ей нравился этот хитрый парень.
Они вышли из палатки. Толпы людей поспешно собирали свое оружие, готовясь уходить. Скоро должны были подойти саксы.
— Куда они уходят?
Убби пожал плечами. Он кивнул на заросшего полосами гиганта, одетого в кусок клетчатой ткани, перекинутой через плечо.
— Константин со своими скоттами уйдет обратно на север вместе с племянником Евгением и его равнинными валлийцами.
Два крепких воина во всем примитивном великолепии строили в ряды своих людей. Глаза Константина покраснели, в них стояло отчаяние. Убби сказал, что он во вчерашней битве потерял сына, принца Геллаха.
Затем Убби показал ей Анлафа Гутфитсона, короля викингов в Дублине, командира всех северян в Бруненбургской битве. Охваченная волнением, Рейн никак не могла поверить, что она находится среди таких исторических личностей.