Преступный выбор
Шрифт:
Джо поискал взглядом, куда можно положить полотенце, но в итоге просто намотал его на руку.
— Нет, спасибо, — отозвался он, немало удивившись тому, что вообще способен говорить и голос повинуется — пусть и звучит хрипло, выдавая ложь. — Но хотел бы осмотреть место ушиба.
Девушка непонимающе посмотрела на Джо, словно успев забыть о своем падении, но затем криво пожала плечами:
— Все в порядке.
— Дай я все-таки посмотрю. Повернись спиной.
Судя по выражению ее лица, Лиз готова была спорить с ним до бесконечности, но внезапно нахмурилась и повернулась.
Под тканью виднелась ткань ее бюстгальтера — узкая, черная кружевная полоска. Черт побери. Под ней была только кожа. Гладкая, смуглая, нежная кожа, обтягивающая хрупкие кости и нежные мышцы. Но шорты мешали рассмотреть повреждения. Ладно, не так уж много он увидит. Доводилось и больше — у любительниц бега, плавания, да и просто у девушек, заходивших в его кафетерий. Но сейчас он смотрел на Лиз. И с того самого момента, как он впервые увидел ее, Джо хотелось прикоснуться к ее коже, целовать ее, ласкать…
Он на миг прикрыл глаза, чуть дыша, а затем уронил полотенце и подошел к девушке. В центре спины, как раз над талией, где виднелся изящный изгиб позвоночника, алела яркая ссадина. Скорее всего, к утру к уже имеющейся цветовой гамме добавятся новые, синеватые оттенки. Джо мягко прикоснулся к больному месту, и девушка вздрогнула. И вовсе не потому, что ее кожа была теплой, а его пальцы — ледяными. Он понял это инстинктивно.
— Завтра здесь появится красивый синяк. — Его голос был глухим, отстраненным.
Как и ее.
— Он будет далеко не первым. У меня ведь трое братьев, помнишь?
Его прикосновение стало теплым. Теперь этот новый жар передался и ей. Пальцы Джо по-прежнему оставались на ее спине, слегка прикасаясь, и она не шевелилась, не отталкивала его. Было бы так легко положить обе руки на тонкую талию — вот так, — а потом скользнуть нежным прикосновением по ее рукам — вот как сейчас, — обнять за плечи и развернуть девушку к себе.
Вот так.
На щеке остался грязный след, а кудри походили на пружинки, которые вот-вот распрямятся. Лиз была великолепна. Она не отвела взгляда темных глаз, затуманившихся желанием и сожалением. Джо предположил, что и сам, скорее всего, смотрит точно так же. Он хотел ее, но у обоих было предостаточно причин держать дистанцию. Начиная с Джоша.
А потом Лиз тихо вздохнула, и он подумал: к черту Джоша. На протяжении всей их жизни Джо был ответственным, надежным, благородным мальчиком, а его братец делал все, что хотел, брал от жизни то, что было ему нужно, и бежал, как только возникала проблема. Джо слишком много думал, а Джош не думал ни о ком и ни о чем, кроме себя.
Но сейчас ему не хотелось думать. Он хотел чувствовать. Действовать.
Дыхание Лиз было неровным, поверхностным, и тогда Джо осознал, что это дышит он сам и звук отдается в ушах. А она не издавала ни единого шороха, только смотрела на него, наблюдала, ждала… хотела…
Джо обеими руками коснулся ее лица, прижавшись
Джо снова легонько коснулся ее губ и был вознагражден новым тихим вздохом, а затем выпрямился и пристально посмотрел Лиз в глаза:
— В этот раз потребуется нечто большее, чем напоминание о Джоше, чтобы остановить меня.
Девушка уставилась на него и сделала еще два шага, сократив расстояние, разделявшее их. Тела наконец соприкоснулись. Руки Джо самовольно скользнули вдоль ее спины, прижимая ее крепче… Как ему давно хотелось.
Поднявшись на цыпочки, девушка прошептала прямо ему в ухо:
— То упоминание о Джоше должно было остановить не тебя. Оно должно было остановить меня.
Он не дразнил, не играл, не давил на нее. Только целовал, и их губы и языки соединялись с удивительной страстью, жаром, желанием и голодом. Его сердце бешено билось о ребра, легкие горели, и все, о чем мог думать Джо, — это о том, что нынешний миг стоил долгого ожидания.
Лиз прильнула к мужчине, когда он отстранился, или Джо сам прижался к ней… Ему не хотелось отпускать девушку, не хотелось делать шаг назад и начинать думать. Он хотел только целовать ее снова и снова — и узнать, куда это их приведет. Конечно же в постель. К беде. Нет, к катастрофе, после чего он полжизни будет мучиться, вспоминая, чувствуя боль — не важно, с Лиз или без нее. Да, это чертовски вероятно.
Джо коснулся ее волос, распрямил один густой локон, мягкий и блестящий, намотал его себе на палец. Еще мгновение он играл с ее волосами, а затем тяжело вздохнул и прислонился к ее лбу своим.
— Наверное, мне лучше пойти домой.
Ее объятие на миг стало крепче, но затем девушка медленно разжала руки. Она не отступила, оставляя последнее слово за Джо.
— Если тебе нужно приложить лед к спине…
— Спасибо, но у меня есть бутылка с наполовину замерзшей водой, если понадобится холодный компресс. — Улыбка девушки вышла неловкой и не слишком убедительной. — Там в холодильнике есть один уголок, где все смерзается в ледышку.
— Но ты же не можешь положить бутылку на спину са… — Джо поспешно замолчал и покачал головой. — Не важно. Еще увидимся.
Девушка позволила ему почти добраться до двери, а потом негромко окликнула:
— Почему ты не рассказал детективу Мариччи о том, что сегодня случилось?
Теперь, когда их разделяла целая комната, было вполне безопасно вновь повернуться к Лиз лицом.
— Я не видел водителя. Не могу дать даже описание машины, что хотя бы в какой-то степени могло помочь следователю. Не увидел номера. А ты?
Она покачала головой.
— Если бы я рассказал ему, он все равно не мог бы найти парня, зато захотел бы узнать, почему на мою жизнь вдруг кто-то стал покушаться. Мне эта затея показалась бессмысленной. — Джо открыл дверь, замер на пороге и снова обернулся. — А почему ты ему ничего не рассказала?