Пресыщенность ядом
Шрифт:
Наконец, разлепив глаза, подхожу к зеркалу в ванной, умываюсь, чищу зубы, а сама думаю о вчерашнем вечере. Ведь всё было неплохо до того момента, пока не появился Андрей. Он вечно выбивает почву из-под ног. Точнее теперь выбивает. Я его не простила и, наверное, не прощу уже никогда. Потому что он просто выкинул меня из жизни. А теперь пытается что-то там начать сначала. Спивается, а его мать считает меня виновной в его проблемах с алкоголем. Это же я виновата, я так ужасна и не прощаю её идеального сына, который решил, что я буду калекой и ему со мной будет не по пути.
Он
В дверь звонят. Вздрагиваю и иду открывать. Только бы это был не Андрей. И там оказывается не он. Зато его мама. Она смотрит на меня как на врага, я не успеваю ничего сказать, а она уже кричит. В чём-то обвиняет. И с размаху влепляет мне пощёчину. Хватаюсь за лицо в ужасе от происходящего.
– Какая же ты дрянь! Ну ничего, мы на твоего хахаля заявление напишем. Будет знать.
– Кого? Что произошло?
Я совсем не понимаю, о чём она? А самое главное – за что?
– А то, что Андрюша в больнице. Ему эти громилы руку сломали.
– Какие громилы?
– А тебе, шалаве, лучше знать.
– Вы что такое говорите?
– А что? Думаешь, не знаю я? Плохо шифруетесь. То он сюда на простой машинке приезжает, то его мерседесы дорогущие забирают. Содержанка!
Я в шоке смотрю на бывшую свекровь и никак не могу понять, что она несёт. Какие мерседесы? Какая содержанка?
Я зависаю в дверях, а она уже успевает исчезнуть. Накрываю лицо ладонями и, шагнув в квартиру, захлопываю дверь. И как я теперь на учёбу пойду? Щека продолжает гореть, растираю ушибленное место и надеваю пиджак.
В универе стараюсь держаться от всех подальше. Анька сегодня прогуливает, и мы встречаемся с ней лишь после пар.
Олёхина с азартом рассказывает, как сходила на поэтический вечер какой-то инстаграмной поэтессы, а когда замечает моё отстранённое состояние, допытывается до случившегося.
По мере моего рассказа она то хмурится, то едва улыбается, а потом выдаёт совсем не ясно для чего:
– Ты встретилась с Дорониным.
– Что? Кем?
– Доронин. Тот, чей телефон ты разбила. Такой высокомерный типчик, аккуратист, блин. Он, кстати, Дягилевский дружок и вроде как с Викушей нашей мутил. Дягилевы вечно за ним хвостиком ходят. Викуша, вообще готова ботинки ему вылизывать.
– То есть он мне соврал?
– То есть громилы, которые уложили твоего бывшего, скорее всего, его рук дело. Кстати, «Саламандра» –
– Его…
– Так, в обморок не падаем. Спокойствие, малыш, только спокойствие.
– Я спокойна, Ань, я так спокойна, ты не представляешь, насколько.
Сжимаю руки в кулаки. Он мне врал. Сочинял какие-то сказочки верно думая, что я идиотка. А что ты хотела, Эля? Ты и есть идиотка!
– А сколько должна?
– Тридцать.
– М-да. Ему этой суммы на мороженку не хватит. Что-то тут нечисто.
– Он просто стебётся. Конечно, нечисто, – взмахиваю руками.
– У меня тысяч двенадцать будет. Месяца на два могу одолжить. Если нужно.
– Нужно. У вас в кофейне официантки не нужны?
– Нужны. Я за тебя словечко замолвлю.
– Спасибо, Ань. За всё спасибо.
Остаток дня я нахожусь в каком-то вакууме. Доронин звонит мне пару раз, но я скидываю. Не желаю иметь с ним больше ничего общего. Это надо вообще до такого додуматься, зачем? Неужели они с Дягилевым действительно что-то задумали?
Сколько должно быть наглости, а самое главное, бесчеловечности, чтобы так поступить. А я ещё там чего-то стыдилась. Дура! Эля, ты полная дура.
После учёбы иду на работу. Доработаю последнюю смену, к тому же мне очень интересно, как они все могли так просто меня разыгрывать. Делать из меня полную идиотку, а ведь ясно было с самого начала. Одни только эти странные взгляды.
Переодеваюсь и иду к первому столику. Длинноногая блондинка с каким-то татуированным парнем. Они заказывают выпить и парочку салатов. На кухне пересекаюсь с Асей и под её вопли недовольства и сопротивления пытаюсь вытащить в коридор.
– Ты ненормальная? Что происходит?
– Ты знала, что он издевается надо мной?
– Кто?
– Доронин.
Она поджимает губы, опуская взгляд.
– Знала. Ты же меня типа предупреждала, правда?
– Правда! – зло и громко. – Сама могла догнать. Его в мешок из-под картошки наряди, он со своими закидонами всё равно, как мы, выглядеть не будет. А ты полная дура, если ни черта не поняла.
– Ну спасибо за заботу. Могла бы просто сказать…
– Ты мне кто? Я тебе помогать не нанималась. Сама в него вляпалась. Так что на других не спихивай.
Она в бешенстве разворачивается и убегает в зал. Прекрасно! Все делали вид, что так и надо, но ни капли не виноваты по итогу. Конечно. Хотя я тоже недалеко ушла.