Преторианец
Шрифт:
Потом он с трудом поднялся на ноги и обозрел окрестности. Бросив взгляд вверх по течению реки, он разглядел в полумиле от них водопад, где вода из промоины изливалась в реку. Между самой промоиной и берегом виднелась полоса изуродованной земли, рассекавшая луг. Там валялись вырванные с корнем деревья и были видны фигурки людей, стоявших и сидевших прямо в грязи и оглядывающихся по сторонам. Ещё несколько человек стояло вдоль края, выше того места, где промчалась вода. Ни носилок императора, ни его свиты, ни столов, на которых стоял торт,
Катон присел рядом с Макроном.
– Как себя чувствуешь?
– Всё болит, – пожаловался тот, дёргая щекой. – Должно быть, здорово башкой треснулся… Я за эту ветку держался… потом нас через что-то бросило, и мы свалились вниз. Это последнее, что я запомнил, а потом какой-то урод хрястнул меня по морде. – Он поднял взгляд. – Это был ты, я правильно понимаю?
– А на что вообще нужны друзья? – Катон протянул руку и помог Макрону подняться на ноги. – Пошли, надо поглядеть, что там осталось от нашей центурии.
Они пошли к фигурам людей, вразброс торчавших на полосе грязи, оставленной потоком. Кто-то уже занимался поисками уцелевших, застрявших в обломках, и помогал пострадавшим и раненым.
– И что это было за божье наказание? – спросил Макрон.
– Ну, это ясно. Плотину прорвало.
– Как это? Разве такое возможно? Ты ж сам слышал, что говорил этот инженер. Что нужно не меньше сотни человек, чтобы устроить обвал плотины.
– Клятая ублюдочная работа кретинов-греков, вот что всё это вызвало!
– Ты и впрямь так считаешь? И именно тогда, когда император случайно оказался точно на пути водного потока, когда тот вырвался из-за плотины? Ничего себе, совпадение!
– И не такое бывает. У богов свои собственные игры.
– И у изменников тоже. Ты видел, как себя вёл Тигеллин? Такое впечатление, что он – единственный из всех нас, кто ничуть не удивился происходящему.
Дальше они некоторое время шли в молчании, а потом Макрон прокашлялся и продолжил:
– Ну хорошо, если это проделали Освободители, будь они прокляты, то как им это удалось?
– Не знаю. Пока что не знаю. Но хочу как следует посмотреть на то, что осталось от плотины.
К тому времени, когда они добрались до остальных уцелевших в катастрофе, оставшиеся в живых германцы уже выстроились вокруг императора. С вымокшими длинными волосами, перемазанными грязью, в грязных туниках и латах, они имели ещё более варварский вид, так что преторианцы и гражданские лица держались от них подальше. Кто-то нашёл табуретку для императора, и Клавдий теперь сидел, тупо обозревая происходящее. Выжившие инстинктивно взбирались куда-нибудь повыше, на склон по одну сторону от конца промоины – на случай новой беды. Нарцисс стоял рядом с императором, наклонившись к нему, утешая и ободряя, тогда как ошалевший
– Вы, оба!
Катон обернулся. К нему подходил трибун Бурр. Они с Макроном выпрямились, встали по стойке «смирно» и отдали честь командиру когорты. Бурр внимательно посмотрел Катону в лицо, словно стараясь запомнить его черты, потом кивнул:
– Это вы двое помогли мне спасти императора?
Катон быстро прикинул: у него было искушение приписать себе честь спасения Клавдия, но это означало риск привлечь к себе и к Макрону повышенное внимание посторонних. Особенно Освободителей, которые в таком случае несомненно их заподозрят и попытаются выяснить, какие мотивы ими двигали.
– Я просто держался за ту же ветку. Это всё. Полагаю, это твоя заслуга, что он спасся, мой господин.
Бурр прищурился, словно подозревая какую-то уловку. Потом медленно кивнул:
– Очень хорошо. Но при всём при этом я приму меры, чтобы и ваша роль в его спасении не осталась незамеченной и без награды.
Катон кивнул в знак признательности.
– Ваш центурион куда-то пропал. Вы его видели? – спросил трибун.
– Он плыл недалеко от нас в потоке, потом в реке. А потом я потерял его из виду.
– Жаль. Отличный был парень. Быстро сориентировался и пытался спасти императора, когда волна ударила. К счастью, я оказался рядом и преуспел там, где он оплошал.
– Точно так, господин.
– Теперь командует его опцион. – Бурр кивком указал на Фусция, который каким-то образом умудрился не потерять свой командирский жезл и теперь был занят тем, что разыскивал среди выживших и уцелевших парней из шестой центурии. – Вам бы лучше доложиться ему прямо сейчас.
– Это подождёт, трибун, – перебил его Нарцисс, подходя к троим гвардейцам. – Мне нужно осмотреть плотину. Пусть эти двое меня сопровождают на случай, если что-то ещё случится.
– Что-то ещё случится? – Бурр явно удивился такому предположению. Но потом пожал плечами: – Хорошо, они в твоём распоряжении.
Императорский советник кивнул в сторону императора и понизил голос:
– Присмотри за ним. Он в жутком шоке.
– Конечно.
Нарцисс бросил взгляд на Катона с Макроном, приняв равнодушный вид человека, привыкшего рассматривать все широкие человеческие массы в качестве одного-единственного класса – слуг.
– Следуйте за мной! – приказал он.
Они пошли по поросшей травой земле, обходя скользкую полосу грязи, простиравшуюся от промоины до реки. Когда они достигли самой промоины, им пришлось пробираться дальше с большой осторожностью – земля тут была очень скользкая, то и дело приходилось обходить спутанные остатки деревьев и кустов. Как только они выбрались из поля зрения выживших, Нарцисс повернулся к Катону и Макрону:
– Это был не несчастный случай. Это было прямое и наглое покушение на жизнь императора. И на мою тоже.