Превосходство. Первый закон
Шрифт:
Девушка задумалась. Нужно было всего лишь разложить разговор на отдельные составляющие и задать правильные вопросы.
— Олег, - обратилась она к своему личному водителю. – мне нужно в местный автосалон, где продаются мотоциклы. Мы должны успеть до конца судебного заседания.
Через час перед зданием суда стоял новенький Byakko VN с номерами Рода Нестеровых. Прекрасное творение инженеров японского Рода Бьякко портили только две надписи на обеих сторонах пылебака, выполненные рукой высокородной аристократки:
«Козел» и «Придурок»
****
Слушанье дела началось только
В зале практически не было лишних. На закрытое заседание пригласили только свидетелей, сторону обвинения, защиты и, собственно, судья. Свидетелями выступали охотники, которые прислуживали Демидову, Райзел, Блинова, Ноа и медицинская служба в лице Анны и доктора, который проводил мое первичное обследование. Забыл как его зовут. Сторона обвинения была куда более представительна. В ее состав входили сам Демидов, его адвокат и еще какой-то мужчина. Мой защитник, нанятый Ассоциацией, либо опаздывает, либо не собирается участвовать вовсе.
Для начала выслушали обвинителя, потом охотников, которые красочно расписывали мои зверства. Под конец вызвали верхушку Ассоциации. Много нового о себе узнал, кстати. Было даже удобно. В обычной ситуации они вряд ли стали бы говорить такое. Например, Блинова рассказала о моем ПТСР, появившееся вследствие участия в неизвестном военном конфликте и множеством потерь. Чушь, конечно. Это расстройство нам помогли преодолеть еще инструкторы из моего родного мира, если оно вообще может проявиться у тех, чья война никогда не заканчивалась.
Дальше предстояло говорить мне, но я не готов. Да и нечего противопоставить показаниям охотников. Оказалось что камеры полигона в тот день неожиданно дали сбой и записей не было. Охотники в выгодном только им свете выставляли состоявшийся бой и каждый говорил про жестокость. Да не был я жесток с ними. А мог бы. Инструкторы много времени потратили, обучая нас методам полевого допроса. Не редко, на нас самих. Все мои действия были продиктованы эффективностью, а не жестокостью. Впрочем, это не важно. Решение суда было известно еще до его начала. Поэтому я отдался расчетам. Всяко полезнее, нежели участие в этом цирковом представлении.
— Подсудимый, - обратилась ко мне судья впервые за все время заседания. – есть ли у вас что сказать? Ходатайства, свидетели, документы? Хоть что-нибудь.
— Нет.
Я уж знал что буду делать сразу после оглашения приговора. Интересный факт: прямо во время заседания сторона обвинения изменила свои требования. Если раньше хотели казни, то теперь «всего лишь» служения до конца моей жизни. Смешные они. Как только деревянный молоток ознаменует завершение суда, я скачком перенесусь на чердак здания. Здесь проведу две недели, через Глифа отслеживая изменения в розыскных мероприятиях. Когда оцепление города будет снято, украду мотоцикл и по намеченному маршруту, избегая крупных городов и магистралей поеду в
— Маш, заканчивай. – впервые за заседание произнес мужчина, с которым пришел Демидов. – Хватит уже с меня этого фарса. И без того потратил слишком много времени, которое можно было потратить с большим удовольствием.
Под конец фразы мужчина подмигнул судье, от чего та едва заметно улыбнулась. Ну, что и требовалось доказать. Но в одном согласен с мужчиной. Тратить время было совершенно излишним.
И вот приговор вынесен, осталось лишь ударить молотком по специальной подставке для его подтверждения, и он вступит в силу. В тот момент, когда молоток завис в высшей точке и за долю секунды до того, как он начал бы опускаться в зале раздался голос:
— А вы до конца уверены в правомерности приговора, госпожа судья?
Не вижу источник.
Превосходство.
Расширенная область контроля тоже пасует, не находя источник голоса.
Тем временем существо решило появиться. Оно не телепортировалось. Не двигалось быстро. Нет, ничего подобного оно действительно появилось. Как будто мгновенно сформировалось. Я смотрел на существо, которое было совершенно точной копией статуй, стоящих на входе в здание суда. Оно не смотрело на судью, только на качающиеся чащи весов. Все молчали, рассматривая новое действующее лицо.
— Я повторю вопрос: вы уверены в приговоре, госпожа судья?
Среди присутствующих раздались шепотки.
«Наблюдатель!»
«Что она здесь делает?»
«Она ведь появляется только на разборках аристо!»
— Что же вы молчите? – продолжала местная Фемида. – Не хотите продолжать? Тогда я возьму суд в свои руки. Для начала вызываю пострадавшего для дачи показаний.
Демидов выходить не хотел, но мужчина, сидевший рядом с ним, буквально вытолкнул его.
— Итак: у меня есть два вопроса. Вы должны понимать, что ложь в моем присутствии только усугубит положение дела. – Демидов вспотел. В отличии от меня он точно знал с кем имел дело. – Вопрос первый: причастны ли вы каким-либо образом к исчезновению записей с камер полигона?
— Да. – еще больше потея ответил Демидов. – После инцидента я приказал изъять записи.
— Второй вопрос: вы первым применили артефакт против подсудимого. Имели ли вы желание убить его?
— Да. – снова ответил вассал Вяземского.
— Для дачи показаний вызывается подсудимый Корвин Кромвель. – продолжила вести процесс Фемида. Подождав, когда я выйду к ней она задала один единственный вопрос. – Имелась ли у вас возможность убить господина Демидова?
— Да.
— Тогда почему вы этого не сделали? – включилась в допрос судья.
— Не было необходимости. Он слаб и не представляет опасности в качестве боевой единицы.
— Теперь стали известны новые подробности дела. – обратилась Фемида к судье. – Каков будет приговор, Маш?
Тональность и интонация последнего слова в точности копировали речь мужчины, которому подчинялся Демидов. С такими доводами и поддержкой непонятного Наблюдателя обвинения с меня были сняты полностью. Под конец, когда уже все присутствующие начали расходится, Фемида сказала последнее слово: