Превращая заблуждение в ясность. Руководство по основополагающим практикам тибетского буддизма.
Шрифт:
На следующее утро мой помощник нашёл машину, которая должна была отвезти нас в Бир. Я нервничал, так как предполагал, что буду первым ламой, который войдёт в их дом, и точно не знал, что буду делать. Однако, добравшись туда, я выяснил, что после моего отказа семья разбудила Селдже Ринпоче, и он поехал вместе с ними в Бир. Узнав, что Селдже Ринпоче, который был уже стариком, поднялся из своей тёплой постели и вышел на улицу морозной ночью, я был очень удивлён и тронут, и мне стало стыдно за моё поведение. Со временем моё видение его безграничного сострадания стало ещё глубже, но именно этот случай заставил меня полностью доверять ему.
Ньошул
Впервые я услышал о Ньошуле Кхене Ринпоче незадолго до своего переезда в Шераб Линг. Вечерами в Наги Гомпе люди с Запада часто набивались в маленькую комнату моего отца, чтобы получить учения. Иногда мой отец сначала расспрашивал их о последних мировых новостях. В то время у нас не было электричества, а значит, не было ни радио, ни телевизора. Это было чем-то вроде новостного блока Би-би-си, подготовленного специально для моего отца. Кто-то рассказывал о выборах нового американского президента, а кто-то – о встрече между тибетским правительством в изгнании и представителями китайской администрации или о землетрясении в Южной Америке.
Как-то вечером один ученик сообщил: «Ньошул Кхен Ринпоче в Тибете». Мой отец сильно удивился и спросил: «Вы уверены? Ему дали визу? Откуда вам это известно?» Ученик сообщил моему отцу, что уверен: Ньошул Кхен Ринпоче был в Кхаме, в монастыре Катог – одном из шести главных монастырей школы ньингма в Тибете.
Тогда отец сказал: «Надо же! Это замечательная новость! Тибетцам очень повезло, что к ним прибыл такой великий просветлённый мастер».
Позже тем вечером отец сказал мне: «Тебе следует приложить все усилия, чтобы получить учения от Ньошула Кхена Ринпоче».
Ньошул Кхен Ринпоче, около 1988
Однако следующие два года я по большей части провёл в Шераб Линге и ни разу не покидал его в ходе своего трёхлетнего ретрита. Когда мой ретрит подошёл к концу, я сразу же отправился в Непал, чтобы навестить семью. В то время мой отец снова сказал: «Тебе следует получить учения от Ньошула Кхена Ринпоче». Он произнёс это как обычный совет, наподобие: «Возможно, тебе стоит пойти на рынок и купить новую керосиновую лампу». Отец не хотел, чтобы я чувствовал давление, однако выяснилось, что он уже обратился с этой просьбой к Кхену Ринпоче, и позже объяснил мне, что для меня большая удача иметь возможность учиться у этого великого мастера.
Пока я был в Непале, мне сообщили, что я приглашён в Бутан на церемонию кремации Дилго Кхьенце Ринпоче. Это было осенью 1992 года, и именно в связи с этим событием я впервые встретил Кхена Ринпоче – эту встречу я помню так ясно, словно это случилось только сегодня. Концептуальное мышление полностью исчезло из моего ума. Его глаза, лицо, то, как он жестикулировал, как говорил, как ходил, – всё было для меня учением, не требовавшим вербального общения. Он был абсолютно расслаблен и передвигался так, словно в его теле отсутствовали мышцы. Тем не менее он ходил очень быстро, словно скользя по льду, очень мягко, без грамма напряжения. Его глаза всегда были слегка направлены вверх, будто он ни на мгновение не переставал медитировать. Его брови лежали на лице, словно раскинутые крылья, и он почти никогда не моргал – не чаще раза в час. Однако его взгляд не был застывшим, словно в ступоре. Всё в нём выражало полную естественность и пробуждённость.
В Бутане со мной были три монаха: Тулку Пема Вангьял Ринпоче, мой друг Тензин
Когда обед уже подходил к концу, появился помощник Кхена Ринпоче, сообщивший, что во внешней комнате ожидают какие-то люди с Запада, желающие его видеть. Он жестом попросил нас подождать и вышел во внешнюю комнату, закрыв за собой дверь. Моего друга Тензина так сильно заинтересовало происходящее, что он встал на четвереньки и приложил одну щёку к полу, чтобы через щель между дверью и полом подслушивать происходящее во внешней комнате. Наконец он сообщил, что посетители задали Ринпоче вопрос и тот отвечает на него! После этого я сам присоединился к своему другу, приложив к полу одну щёку и задрав зад.
Внезапно без всякого предупреждения дверь открыл помощник Ринпоче, ударив нас по головам. Мы густо покраснели от стыда, однако посмотрели на него и улыбнулись, притворяясь, словно стоять на четвереньках, прижав голову к полу, совершенно нормально. Помощник был так добр, что ничего не сказал, а Тулку Пема Ринпоче залился смехом.
Когда Кхен Ринпоче вернулся в комнату, мы уже сидели как подобает, и я сказал ему: «Я бы очень хотел получить от вас учения».
Он не сказал ни да ни нет, а только: «Посмотрим». Я ощущал большое доверие к нему и хотел начать учиться у него как можно скорее, однако обстоятельства сложились так, что мне пришлось ждать несколько лет.
В конце концов мне всё-таки удалось поехать в Бутан, и я получил от Кхена Ринпоче передачу линии преемственности ньонгтри. «Ньонгтри» означает «учение, основанное на опыте»; кроме того, эта линия передачи также называется линией Великого слушания и относится к дзогчен. По традиции мастер этой линии за всю свою жизнь передаёт её только одному ученику, а процесс передачи может занимать десятки лет. Эта линия отличается от других линий, комбинирующих опыт с теорией, – изучением текстов или диалектикой. В ньонгтри же переход на следующий уровень происходит только на основании полученного опыта. Ученик не может перейти на следующий уровень до тех пор, пока учитель не удовольствуется тем, как он воплотил и осознал данные ранее учения. В моём случае для передачи не понадобились десятки лет, однако я провёл с Кхеном Ринпоче в Бутане много месяцев, и эти учения до сих пор направляют меня по жизни.
Роль гуру
Когда я был ребёнком, я не мог понять, зачем нам живые гуру, если у нас уже есть Будда Шакьямуни. Сегодня же я не могу подобрать слов, которые в достаточной мере отразили бы важность роли гуру. Подтверждением ценности гуру является сама практика, однако, возможно, такое подтверждение становится видно не сразу. Это связано с тем, что люди, пришедшие к Дхарме во взрослом возрасте и выросшие вне буддийской среды, часто полагают, будто выполнение практики мгновенно сделает их счастливыми. В конце концов, нам уже сказали, что мы исконно просветлённые, и остаётся лишь смыть грязь с нашей алмазной природы. Но сколько времени на это понадобится и сколько нам потребуется помощи?