Превращение в зверя
Шрифт:
Одну за другой, жадно затягиваясь, он выкурил три сигареты. Ощутил неприятную горечь во рту и душевное успокоение и только после этого вернулся в детскую. Там оказалось все вполне благополучно: мобильник Сашка не проглотил, но ему каким-то чудом удалось дозвониться в службу спасения: из трубки несся встревоженный голос: вас не слышно, говорите громче, объясните, что у вас случилось? — что приводило юного негодника в восторг. Андрей забрал у Сашки телефон, отключил его и, предупреждая возмущение, поставил любимый мультик «Кто сказал мяу?». Пора было готовить обед.
Накормив и уложив Сашу спать, Никитин наконец смог обдумать ситуацию в нормальной обстановке. Обдумать-то смог, да вот сделать выводы и наметить план действий в соответствии
Андрей сделал бутерброд и, жуя на ходу, начал вслух сам себе задавать вопросы. Что вообще произошло: похищение? Так он думал вначале, потому что это казалось вполне очевидным: Кирюшина позвонила ему, на его глазах вошла в подъезд, но до квартиры не добралась — совсем чуть-чуть не добралась, сумка ее лежала на ступеньках почти рядом с дверью. Но теперь похищение не видится ему очевидным. Первое — он не слышал ни криков, ни каких-либо других звуков борьбы. Второе — сумка: странно, что похитители не заметили, как она ее выронила, не в их интересах было бы оставлять такую улику. Третье — зачем было похищать Кирюшину практически у его двери, вряд ли это случайность, потому как квартира находится не на первом и даже не на втором этаже, а на пятом. Значит? Значит, вполне возможно, никакое это не похищение, а самая обыкновенная инсценировка. Кирюшиной для чего-то понадобилось исчезнуть, вот она и устроила спектакль: добилась встречи, позвонила по телефону из его двора, чтобы он мог зафиксировать ее появление, оставила на ступеньках сумку… С документами и деньгами? Почему бы и нет, для пущей достоверности. Нет! Никакая это не инсценировка! Потому что… Да хотя бы потому, что никто не мог знать заранее, что Настю увезут с аппендицитом в больницу, что Татьяна уедет в командировку, а он, Андрей, останется с ребенком дома. Значит, все же похищение? Как же тогда быть с пунктами первым, вторым и третьим? При желании их, конечно, можно объяснить, но… И главное — зачем было похищать Кирюшину, для каких таких целей? По ее словам, ее должны были убить. Так, может, похитили для этого? Или не похитили, а убили? Зачем в его подъезде? Проще это было сделать на улице, да где угодно, только не у входа в жилище частного детектива. И опять же сумка — убийца тем более не оставил бы таких следов. Или это был неопытный человек? Следил за ней, никак не мог решиться напасть: на улице слишком много народу, во дворе слишком много окон, он долго шел за ней, все выбирая подходящий момент, пока она не вошла в подъезд… но и тут не сразу решился, они вместе поднялись в лифте на пятый этаж, вместе вышли… Логичнее всего это сделать было бы в лифте. Так, может, он и убил ее там? Не сходится, чертова сумка мешает. Что же тогда?
Черт его знает, что же тогда! Если бы он располагал хоть какой-нибудь информацией об этой Кирюшиной. А так почти ничего…
Почти ничего — не значит совсем ничего. Кое-что все-таки известно. Во-первых, некто грозил ей убийством. Во-вторых, назначил срок в две недели. Абсурд какой-то! Вы умрете через две недели, так, что ли? Ладно, с этим потом. В-третьих, имеет место еще один человек, у которого Кирюшина сегодня ночевала, вероятно рассчитывая у него скрыться от того, первого, но он оказался еще опасней (то есть и двух недель не давал?), но от которого ей удалось сбежать. Абсурд абсурда! А потом это странное, ни в какие рамки не вписывающееся похищение.
И какие же выводы из всего вышесказанного можно сделать? А никаких! Какие меры принять? Непонятно! Должен ли он известить мужа Кирюшиной о том, что жена его пропала? Должен, если тот сам как-то в этом деле не за мешан, что не факт. Должен ли известить милицию? Обязан, если только… Нет, никакую милицию извещать он не станет, а вот Бородину, лучшей части этой самой милиции, позвонит. И… домой Кирюшиной тоже попытается звякнуть, не представляясь, ясное дело, детективом.
Андрей перелистал договор, отыскал домашний номер Кирюшиной и пошел в комнату за радиотелефоном (он не хотел звонить со своего мобильного, а на стационарном у него был антиопределитель). Но трубку никто не взял. Впрочем, в этом
С чувством исполненного долга (в данный момент он и не мог сделать больше) Андрей съел еще один бутерброд, сварил кофе и отправился на балкон перекурить и отдохнуть. Но отдохнуть ему не дали — позвонил Вениамин. Он все еще продолжал пребывать в веселом расположении духа, хотя для особой радости повода не было.
— Похоже, муж нашей клиентки — альфонс! — сообщил он.
— Почему? — удивился Андрей.
— Он нигде не работает. Во всяком случае, ни в одной организации города не числится. И в пенсионном фонде данных на него нет.
— Так, может…
— Умер?
— Да нет, я не это имел в виду. Может, он не живет с Кирюшиной? Такое бывает, люди не разводятся по каким-то причинам, но живут отдельно.
— Я тоже так подумал сначала. Нет, он прописан по тому же адресу, что и наша клиентка Кирюшина. Медицинский полис тоже имеется, и даже несколько обращений в районную поликлинику — последнее полгода назад.
— А что по Юдину?
— Ты озверел! Когда бы я успел пробить еще и Юдина?
— Ну так работай! — рассердился Андрей.
Вениамин обиделся, пробормотал нечто неразборчиво-ругательное и отключился. А Никитин снова набрал домашний Кирюшиной, но никто не ответил. Странно. Если он не работает, то где бродит? Впрочем, мало ли где, да и совсем не обязательно, что не работает, — то, что на него нет данных в пенсионном фонде, еще ни о чем не говорит. И все-таки… Странно не то, что его сейчас нет, а то, что Кирюшина, будучи так напугана, поехала в агентство и потом к нему без сопровождения мужа. Странно, что ночевала не дома, а у какого-то «опасного» человека. Странно, что сбегала из дому в такой спешке и панике. Подозрителен этот муж, как ни крути. Не он ли организовал похищение? Вернее, тогда уже не похищение, а возвращение блудной жены? Если так, многое объясняется: отсутствие звуков борьбы и прочее. Но почему тогда к телефону никто не подходит? Отключили, чтобы не мешал семейной разборке? Может быть. Но при чем в таком случае этот срок в две недели, не муж же его назначил? И зачем Кирюшиной было обращаться в детективное агентство, если речь шла о внутрисемейных недоразумениях?
Прояснить нужно этого мужа как можно скорее. Что он за человек? Проще всего это выяснить через знакомых Кирюшиной. Заслать Дениса на подстанцию скорой помощи, пусть порасспрашивает, только осторожно, не напрямую. Сложная задача, лучше, конечно, поехать бы самому, да сегодня никак не получится, а сделать это нужно срочно.
Он позвонил Денису, снабдил его необходимыми инструкциями (кем представиться, как повести разговор, о чем можно говорить, о чем категорически нельзя) и пошел проведать Сашу. Тот уже начал просыпаться. Андрей судорожно стал соображать, чем его развлекать в оставшуюся половину дня.
До семи часов вечера они переиграли во все игры, которые только мог изобрести Андрей, не особо искушенный в детской психологии, посмотрели мультфильмы, сварили кашу (овсяную, дабы избежать новой неудачи). Оставалось еще два часа, чем их заполнить, Никитин не имел понятия, и потому пока просто носил на плечах Сашку по квартире, объявив ребенку, что он верблюд, корабль пустыни, но при этом почему-то взбрыкивая и игоготничая на поворотах, как строптивая кобыла. Невзирая на явные ошибки, он так вошел в образ, что не сразу смог перестроиться, когда позвонил Денис.
— Да! — вскрикнул в трубку Андрей каким-то подгогатывающим голосом (Саша, боясь упасть, крепко схватился за его волосы). — Что у тебя? — прошипел он, морщась от боли, — о том, куда и зачем посылал Дениса, Никитин помнил довольно смутно. — Ах да! — сообразил он наконец. — Узнал что-нибудь?
— Узнал? Не то слово! Тут вагон информации. Прежде всего, ни о каком муже Кирюшиной никто слыхом не слыхивал. Ну я, конечно, не официальные сведения брал, а так, сослуживцев и сослуживиц расспрашивал, но все они в один голос утверждали, что Елена Владимировна не замужем.