Превращение
Шрифт:
— Ваше высочество, могу я что-нибудь сделать для вас?
— Нет, уходи.
— Я могу кое-что рассказать о келидцах, если вы позволите мне. Полагаю, то, что я сообщу вам, связано с тем, что с вами произошло.
— Со мной ничего не произошло. Я был пьян и вышел погулять. Вот и все. Ничего больше. Палец порезал… наверное…
Он не потрудился объяснить, где шрам от пореза и как он сделался пьян, если весь вечер ничего не пил. Я сделал еще одну попытку.
— Я пытался сообщить вам раньше, что этот келидец Каставан тоже несет в себе рей-киррах. И очень опасный. Гораздо опаснее того демона, что живет
— Ты смотришь в глаза и видишь, кто несет в себе демона, а кто нет? Так?
— Да, господин.
— Скажи мне, что ты видишь здесь? — Он указал на свои глаза. — Скажи мне, что во мне тоже сидит рей-киррах, тогда, возможно, все снова обретет смысл.
Я сделал так, как он хотел. Все было возможно, демоны могли зайти даже так далеко. Но феднах сиял в Александре по-прежнему, что было бы невозможно, поселись там демон. Его не тронули. Лишь легкая тень в центре сияния указывала на наложенное на него заклятье, то самое, от которого я мог бы его избавить сегодня на балу.
— Ну, что там, демон? — Он откинулся на подушки, прислоненные горкой к камину и налил себе бренди в новый бокал. — Вижу по твоему лицу, я один из них.
— Нет, — я с трудом вернулся к обычному восприятию действительности, переход был слишком быстрым, я плохо контролировал себя. — Нет, господин. В вас нет демона, не для того вы были рождены.
К моему изумлению, после недолгой паузы Александр засмеялся, искренне, громко и весело.
— Никогда не видел никого похожего на тебя, Сейонн, — сказал он, поднимая бокал. — Ты скорбишь о судьбе мира, не замечая меча, нависшего над твоей собственной головой. Давай, скажи, что ты на самом деле думаешь обо мне.
Его смех был таким заразительным, что через секунду я смеялся вместе с ним. Мы минут десять катались по шелковым подушкам, хватаясь за животы, как безумные. Я не помнил, когда смеялся так в последний раз. Смех не разрешал проблемы, лишь позволял на время забыть о ней, но я почувствовал себя сильнее после него.
Я запустил пальцы в свои стриженые волосы, пытаясь собраться с мыслями.
— Не стоит так смеяться, господин. Хотя и хотелось бы. В вас нет демона, но им удалось связать вас заклятием, и весьма сильным. Это произошло на представлении этим вечером. Магия, которую они использовали, чрезвычайно могущественна.
Он задумчиво уставился на янтарную жидкость в бокале, потом посмотрел через бокал на огонь.
— Я могу убить вас всех. Келидцев, эззарийцев… Не исключено, что так я и сделаю. Все эти слова, зеркала… Одна видимость. Ничего настоящего, — он не собирался рассказывать мне, что с ним произошло.
Он чувствовал себя сильным и верил, что сумеет справиться сам, так же как он старался справиться с бессонницей.
— Если вы можете сопротивляться тому, что они сделали с вами, вы сильнее любого мага.
— Ничего не было.
— Тогда вам лучше отослать меня прочь. И чем дальше, тем лучше, ибо тогда я безумен. Но если вдруг то, чего не произошло, произойдет снова, я могу пригодиться, — я коснулся лбом пола и пошел к двери. — Мне передать что-нибудь капитану Совари?
— Совари! — Он резко выпрямился. — Атос меня
— Два часа после полуночи.
— Проклятье. Вели ему разбудить меня на рассвете. Скажи ему… скажи, я решил, что при свете дня поход пройдет успешнее.
— Как пожелаете, мой господин.
Я оставил его смотреть в огонь, а сам неслышно проскользнул мимо задремавших камердинеров. Передав приказ капитану, храпевшему под попоной на конюшне, я добрался до своего чердака и зарылся в солому. Я слишком устал, чтобы заснуть. Повелитель демонов… здесь. Такая могучая магия… Борьба за владенье миром. Я лежал в холодном мраке, прислушиваясь к стонам спящих рабов, а мои мысли бродили по пыльным коридорам эззарианских верований. В Свитке Эддоса было предсказание о последней битве, многие из нас решили, что оно исполнилось, когда началось дерзийское завоевание. В этом же Свитке шла речь и о Гэ Кайаллете… и о второй битве. Если она будет проиграна, мир навсегда попадет под власть демонов. И все верили, даже в страшные дни завоевания, что эта вторая и последняя битва произойдет еще очень не скоро. Все, что мы хотели тогда, это выжить, чтобы потом, со временем, вырастить поколение, которое сможет выиграть второе сражение. Но что, если мы ошиблись? Я обхватил голову руками, и мои стоны влились в хор спящих рабов. Сама мысль об этом была невыносима.
Принц никуда не выехал на заре. Когда Совари пришел будить его, принца нигде не было. Множество слухов ходило по дворцу с самого утра. Распорядившись дать мне пять плетей и вполовину урезать мой рацион на весь следующий месяц за отсутствие накануне вечером, Бореш собственноручно избил меня палкой и отправил скоблить пол. Плитками пола Летнего дворца можно было бы выложить всю территорию Манганара. Я работал, превозмогая боль, голод и желание тут же упасть и заснуть, и прислушивался ко всем ведущимся рядом со мной разговорам.
Принц болен. Принц сожалеет о своем намерении отправиться на поиски лорда Дмитрия. В конце концов, не так уж он его и любит. Угрожал отравить его. Проклинал его и хотел выслать из Кафарны. Какое-то проклятье довлеет над его дакрахом: лорд Дмитрий пропал, банда в Еруме. С гор в столицу пришли дикие звери. Прошлой ночью какое-то животное насмерть загрызло трактирщика.
Вскоре после обеда я потащился в ледяную галерею, отделяющую жилое крыло дворца от официальных покоев. Когда я, стиснув зубы, погрузил в ведро тряпку, мимо меня поспешно прошли два человека. Один из них оказался принцем, он на ходу застегивал воротник зеленой рубахи.
— …не собираюсь никому ничего объяснять. И вообще, я спешу…
Александр пошел вперед, а его спутник остановился и в ярости ударил кулаком по бедру. Это был Совари.
— Могу я вам помочь, капитан? — Спросил я, оставив пол, чтобы дать возможность отдохнуть ноющим плечам.
Он с первого взгляда узнал меня и заметил кровь, пропитывающую мою тунику.
— Похоже, мы оба приняли на себя удар этой ночи, — произнес он.
— У меня это было утро.
— Он передумал. Мы не поехали на поиски маршала, хотя провели всю ночь в ожидании. В горы он послал других людей. Меня обвинили в том, что я нарушил распорядок дня и обещали выпороть.